Затем и другие служащие, заведовавшие каждый своим отделом, также вышли навстречу, чтобы обменяться приветствиями.
Цуй Цзюн занимался служебными делами в другом месте и сегодня не приходил.
Тао Мо поговорил со всеми какое-то время и, распрощавшись, ушёл.
Хао Гоцзы, следуя позади него, прошептал:
Молодой господин только что был как будто совсем другим человеком.
И каким же человеком я был? спросил Тао Мо.
Молодой господин выглядел сейчас очень образованным, прямо ответил Хао Гоцзы.
Тао Мо растерянно застыл с удручённым выражением на лице.
Хао Гоцзы, по-видимому, осознав, что его слова были неуместны, поспешно добавил:
Я не сказал, что молодой господин необразованный, я только, просто...
Ну и что, что необразованный. Мой отец, когда был жив, тоже часто говорил мне так.
Как я могу сравнивать себя со старым господином, сказал Хао Гоцзы, покраснев до ушей.
Ты всё правильно сказал. По сути, я и есть безграмотный неуч [35], отозвался Тао Мо.
[35] [mù bù shí dīng] «глаза не различают простые знаки» = не знать ни аза, быть абсолютно неграмотным невеждой, аз от ижицы не отличить.
[xiōng wú diǎn mò] «ни капли туши на груди» = никогда ничему не учился, неуч, невежда.
Слыша манеру говорить молодого господина, кто сможет поверить, что молодой господин неграмотный? произнёс Хао Гоцзы.
Я всего лишь запоминаю, что говорят другие. Я могу повторить эти несколько слов, но не смогу их написать. Даже если ты напишешь что-то в моем присутствии, я всё равно ничего не пойму, с горькой усмешкой ответил Тао Мо.
Кто сказал, что все талантливые люди обязательно должны быть грамотными? попытался приободрить его Хао Гоцзы.
Что значит «Река Жо-шуй в три тысячи ли, но жажду утолит лишь один ковш воды»? неожиданно спросил Тао Мо.
Несмотря на то, что Хао Гоцзы был всего лишь слугой, но в детстве он посещал школу и знал намного больше по сравнению с ним.
У молодого господина появился любимый человек? удивлённо спросил Хао Гоцзы.
Любимый человек?
Тао Мо остолбенел и, среагировав с запозданием, покраснел до ушей, а после, не сказав ни слова, направился прямо домой.
Оставшись один, Хао Гоцзы застыл на мгновение и тихо пробормотал:
Никак не ожидал, что молодой господин так быстро забудет молодого господина И Юя.
Лу Чжэньсюэ был довольно известен в уезде Таньян. Первоначально, ещё до приезда Гу Шэ, он был здесь самой популярной персоной. Каждый знал, что в семье Лу есть умный, красноречивый и талантливый цзюйжэнь [36] молодой господин Лу. Вот почему устроив пиршество цветов сливы, он получил поддержку большого количества людей.
[36] [jǔrén] цзюйжэнь вторая из трёх учёных степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй при династиях Мин и Цин.
Следуя совету Лао Тао, Тао Мо прибыл не слишком рано, но и без опоздания.
Как глава этого уезда, прибыв, он встретил по-прежнему радушный приём хозяина.
Лу Чжэньсюэ с улыбкой повёл усаживать его
за главный стол.
Мои родители в отъезде, и пока они не вернулись, здесь приходится распоряжаться мне. Надеюсь, Ваше превосходительство не будет винить меня.
Ну что ты, ничуть, Тао Мо, размышляя про себя, какую отговорку ему придумать для скорейшего ухода, ответил, не подумав: Моё упущение, что не смог нанести визит твоим уважаемым родителям.
Лу Чжэньсюэ опешил от неожиданности, подумав про себя: «Какое ты имеешь отношение к моим родителям? Как это может быть твоим упущением? Неужели он действительно относится ко мне как к близкому другу?» Он присмотрелся к выражению лица Тао Мо и, заметив его рассеянный отсутствующий вид, не удержался от холодной усмешки: «Раз уж хочешь притворяться моим другом, нужно играть более убедительно».
Первоначально Тао Мо рассчитывал сказать пару слов и сразу уйти, однако, оглядываясь по сторонам, он нигде не видел Гу Шэ. Не желая мириться с этим, он невольно сидел и ждал ещё и ещё.
Лу Чжэньсюэ поднялся поприветствовать присутствующих, заодно представив Тао Мо несколько человек, чтобы он мог познакомиться с ними.
Тао Мо знал, что все эти люди были местными богатыми торговцами, и завёл с ними беседу.
Как только успели заговорить об итогах этого года, как вдруг кругом все притихли.
Тао Мо обернулся посмотреть.
Гу Шэ медленно приближался в окружении своих товарищей по учёбе. Пурпурного цвета верхняя одежда ещё более подчёркивала красоту его лица, подобно тому, как поэзия украшает живопись [37].
[37] [shīhuà] «поэзия и живопись», картина с написанными на ней стихами.
Лу Чжэньсюэ поприветствовал каждого из них и ослепительно улыбнулся, когда подошёл черёд Гу Шэ.
Никак не думал, что сюн Гу тоже соблаговолит нанести мне визит. Я действительно польщён неожиданной честью.
Сюн Лу так любезен.
Это был первый раз, когда Тао Мо услышал, как Гу Шэ заговорил. Каждое слово, раз за разом, словно галька, скользящая по воде, вздымало волны в его груди, которые не могли утихнуть.
А это господин Тао, которого милостивые господа уже встречали в прошлый раз, неожиданно указав рукой в направлении Тао Мо, сказал Лу Чжэньсюэ.
Тао Мо подошёл, словно подчиняясь неведомой силе.
Он проявил такую инициативу, что все остальные не смогли проигнорировать его снова как в прошлый раз и небрежно поздоровались с ним для проформы.