Не может он, княже! напомнил Сытин. Он потом подумает и напишет, а я передам. Пойдём мы. Мне ещё с твоей стражей разобраться надо.
Идите! разрешил князь. Парня доктору покажи, Василий Михалыч! Не подхватил ли он чего от этой шалавы? И послезавтра приведи его ко мне. Только одетого! А то куда ж я ему медаль приколю?
Идём, Немой! дёрнул меня за руку Сытин. Мы спустились по лестнице. Двое молодцов тащили за нами завёрнутую в ковёр девицу.
Отнесите её в темницу и сдайте Никите Ильичу! приказал им Сытин. А ты, Немой, штаны надень. Я твою голую жопу видеть уже не могу!
Пока я натягивал штаны, Сытин смотрел на меня с весёлым изумлением.
Я уж и не знаю, Немой, доверительно сообщил он мне, что хуже демоны, или ты.
Сравнил,
тоже мне!
К демонам я уже привык, продолжал Сытин. Но с тобой куда веселее. Тебе хоть девка-то понравилась?
А это девка была? Вообще-то, кошка. Но Да, конечно, понравилась, бля! Ты поживи без баб столько, сколько я и тебе понравится!
Ладно, заключил Сытин. Обошлось и слава богам! Но к доктору я тебя, всё-таки отведу мало ли что! Заодно и познакомишься. С твоими талантами влипать в херню такое знакомство пригодится.
Он подошёл к замершим охранникам, внимательно осмотрел их и даже зачем-то понюхал. Потом небрежно щёлкнул пальцами. Охранники удивлённо захлопали глазами.
Спите на посту?! грозно рявкнул на них Сытин. Две седмицы ареста каждому!
Бля, он так и сказал седмицы!
Не люблю я теремную стражу, доверительно сказал мне Сытин, когда мы вышли на крыльцо. Бездельники. Целыми днями по терему шляются, хари наели, шире плеч.
Он легко сбежал по широким ступенькам.
Мда. А виноват-то я, Немой. Не они. Девка их заворожила. А я недосмотрел. Своего человека не поставил у двери. Выходит, ты мою жопу сегодня спас. Спасибо, Немой! Должок за мной.
Я внимательно поглядел на него стебётся, что ли? Но Сытин, вроде, говорил серьёзно.
Мы завернули за угол, и Сытин постучал в низенькую неприметную дверь.
Заносите! крикнул из-за двери дребезжащий стариковский тенорок.
Сытин открыл дверь.
Заходи, герой-любовник!
В квадратном помещении с неожиданно большими полукруглыми окнами стоял тяжёлый запах мертвечины и уксуса. Воняло так, что я чуть не проблевался!
На большом деревянном столе посреди комнаты лежал труп с тощими руками и ногами. Грудная клетка трупа была небрежно разворочена, живот распорот.
Возле стола стоял сухонький старичок в густо забрызганном кровью кожаном фартуке. В правой руке он держал окровавленный топор, а в левой огромные очки в толстой медной оправе.
А где тело? нетерпеливо спросил старичок.
Гиппократ Поликарпыч, мы по другому вопросу, мягко ответил старичку Сытин.
Старичок нацепил очки на острый воробьиный нос. Покрасневшие глаза за толстыми стёклами растерянно заморгали.
А-а-а, Вася! радостно воскликнул он. Проходи-проходи! Я сейчас!
Старичок небрежно швырнул топор к поленьям, лежавшим возле кирпичной печи, и стал мыть окровавленные руки в большой деревянной бадье.
Приоткрыл бы окно, Гиппократ Поликарпыч! сказал Сытин. Душно у тебя.
А, да! Ну, открой сам, Вася! Только марлю не сбей мухи налетят.
Сытин пододвинул тяжёлую лавку, влез на неё и приоткрыл створку окна. Оттуда потянуло свежим воздухом.
Фух!
Любопытнейший случай мне попался, Вася! оглядываясь на Сытина, с энтузиазмом сказал старичок. И как раз по твоей части!
Сытин сразу подобрался, как боевой конь при звуках трубы.
Что такое? спросил он старичка.
Отравила одна женщина мужа. Ну, и сама страже сдалась чтобы без хлопот. Спрашивают её за что мужа убила. А она отвечает мол, бессердечный стал, семью бросил, по кабакам пьёт, с девками гуляет.
Старичок замолчал и стал вытирать руки большим холщовым полотенцем.
Ну, и что? нетерпеливо спросил Сытин, слезая с лавки.
А то, что мужа её ко мне привезли. Чтобы я подтвердил факт отравления. Я его вскрыл а сердца, и вправду, нет! Вот, сам полюбуйся!
Сытин подошёл к столу и внимательно уставился на труп.
Иди сюда, Немой! позвал он меня. Гляди!
Я нехотя подошёл к столу.
В распахнутой настежь грудной клетке на месте сердца был гладкий кожистый мешок, величиной с кулак. Формой он напоминал яйцо буро-кровяного цвета. К нему со всех сторон тянулись толстые, с палец, сосуды. Они так естественно вросли в яйцо, словно оно и должно было здесь находиться.
Где-то я о таком слышал, задумчиво потирая подбородок, сказал Сытин. Покопаюсь в библиотеке. Спасибо, Гиппократ Поликарпыч, озадачил ты меня!
Обращайся, Вася! А ты зачем пришёл-то?
А, да! Молодого сотрудника привёл, ехидно сказал Сытин. Проверь, Гиппократ Поликарпыч, не пострадал ли парень на работе.
А чем работал? поинтересовался доктор.
Хером, Гиппократ Поликарпыч, хером!
Это дело серьёзное! согласился Гиппократ. Сейчас мы у него соскоб возьмём аккуратненько. Дай только стерильный одноразовый зонд сделаю.
Он взял топор и обтёр его лезвие о фартук. Затем выбрал из кучи дров длинное прямое полено. Поставил полено на толстый изрубленный чурбан, прицелился и отколол здоровенную лучину. После чего выудил из кармана штанов огромный пучок ваты и принялся им эту самую лучину обматывать.