Ваши друзья утверждают, что вы гений, заметила она.
Он помедлил с ответом, после чего произнес:
Одежда встает между нашей наготой и внешним миром. Она может быть маскировкой, вычурным нарядом, фантазией, но она также может выразить истинный характер человека лучше любых слов. Для мужчин вроде меня Он не договорил и оборвал фразу. Вы в самом деле собираетесь развестись с мужем?
Да. Правда, я не знаю, с чего начать. Наверное, нам следует обратиться в американское посольство.
Поскольку сейчас вы оба являетесь резидентами Франции и разводитесь par consentement mutuel, вам нужно всего лишь написать заявление и подать его французскому судье. И через месяц вы будете свободны, как ветер.
Всего месяц!
Благодаря императору Наполеону, в том, что касается разводов, французское законодательство устроено весьма разумно.
У Купер перехватило дыхание.
Я и не думала, что развестись можно так быстро.
Вы боитесь передумать?
Нет. С моим браком давно покончено. Это случилось не сегодня.
Если хотите, я помогу вам составить заявление.
Спасибо.
Она вдруг поймала себя на том, что задремала под мерный шорох карандаша и треск прогорающих в плите поленьев. Когда она снова проснулась, то обнаружила, что Диор отвел а может быть, и отнес ее обратно в кровать. Дрожь полностью прекратилась, остались только вялость и слабость. Она перевернулась на другой бок и снова уснула.
4
Вдобавок те из приятелей Диора, кто пообещал прийти, действительно появились и привели с собой множество друзей. Кристиан Берар, завернутый в черное пальто, развевающиеся полы которого приоткрывали по-прежнему надетую на нем пижаму, местами прожженную и густо обсыпанную сигаретным пеплом, держал под мышкой свою белую болонку Гиацинту.
Сюзи Солидор пришла в мужском пальто и цилиндре, крутя в руках эбеновую трость; из кармашка ее вышитого жилета свисала золотая цепь от часов. Двое балетных танцовщиков нарядились Арлекином и Коломбиной и теперь порхали между могилами выглядело это жутковато. Какая-то личность неустановленного пола явилась в алом плаще. Хотя остальные обошлись без маскарадных костюмов, их шляпы и пальто все же смотрелись достаточно экстравагантно и не могли не привлечь внимания. Кое-кто пожаловал с цветами, но в толпе мелькали и менее подходящие к случаю предметы: один из провожающих прискакал на палке-коняшке, другой приехал на голубом велосипеде. Общая атмосфера произвела на Купер впечатление дурного сна, как будто само по себе это мероприятие было недостаточно сюрреалистичным.
День был серым и ветреным. Бледный серп луны висел над деревьями, осыпающими листьями ряды монументальных усыпальниц. Мраморный ангел неподалеку, позеленевший от времени, взирал на странное собрание пустыми глазами.
Амори встретил Купер у склепа, в который должны были поместить гроб Джорджа. На Амори была надета шинель, светлые волосы трепались на ветру. Его сопровождал Эрнест Хемингуэй, писатель, с которым тот, по всей видимости, подружился. Оба были пьяны.
Черт возьми, Купер, ты же не всерьез решила со мной развестись? сказал Амори вместо приветствия.
Отчего же, храбро заявила она, будто это не ее ночью терзали кошмары. Я вполне серьезна. Документы я пришлю. Тебе останется только их подписать.
Он рыгнул.
И ты намерена остаться здесь? Он обвел взглядом фантастическое сборище. Вот с этими безумцами?
Она почувствовала, как в груди снова открылась и стала
кровоточить рана.
Да. Я решила сбежать с бродячим цирком.
Но кто, черт подери, все эти люди? поинтересовался Хемингуэй, не выпуская из лязгающих от холода зубов сигареты. Рукава его форменной рубашки защитного цвета тем не менее были закатаны по локоть.
Друзья месье Диора. Они настояли на том, чтобы прийти.
Хемингуэй отхлебнул из фляжки и передал ее Амори.
В Париже никто не желает оставаться зрителем. Каждый сам себе актер, изрек он.
Не много же времени у тебя ушло, чтобы влиться в это безумное общество, заметил Амори. Все эксцентричные сумасброды Парижа собрались здесь. Ты так себе представляешь приличные похороны?
Учитывая, что Джордж допился до смерти, резко парировала она, общество самое что ни на есть подходящее.
Амори отвернулся к склепу, который готовили для погребения двое пожилых каменщиков, вооруженных мастерками и молотками. Сырой тоннель зиял чернотой во вскрытой стене. Каменщики соскребали с нее мох и грязь.
Склеп принадлежит семейству протестантов, которые согласились, чтобы Джорджа похоронили бок о бок с их родными и близкими. Но нас ожидают проблемы, заплетающимся языком пробормотал Амори.
Какие?
Увидишь, мрачно пообещал он.
Его мрачность была вызвана не столько скорбью, сколько обидой на нее из-за развода. Похоже, он все еще думал, что она притворяется и в последнюю минуту отменит свое решение.
К ним присоединился Диор, выглядевший безупречно в темном костюме и шляпе-котелке, и выразил положенные соболезнования. Ее снова поразил контраст между его буржуазным консерватизмом и экстравагантностью друзей. Она была рада ему: его вид, робкий и отеческий одновременно, успокаивал.