«Хорошо, что я не свалился обратно».
Глава 14
Однако еще большее изумился тому, что ощутил сильный озноб. Тело буквально задеревенело от холода так, что сначала пришлось осторожно разминать пальцы, и только потом приступить к растиранию остальной поверхности кожи.
В пустыне царила мертвая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуком перекатывающихся песчинок, подбрасываемых в воздух легким дуновением ветерка. Повсюду до горизонта, покуда хватало глаз, расстилалась бескрайняя волнообразная равнина. Она напоминала застывшую бурную реку. Только вместо живительной влаги одинокий, безжизненный край.
Я незамедлительно ощутил всю тяжесть своего положения. Холод пустыни пробирал мое тело снаружи, а страх и тревога пробирали душу изнутри. Ни звука. Ни движения. Только я, да блестящий лик Сина у меня над головой, освещающий округу своим серебристым светом.
Так, надо подумать, начал я говорить вслух, только чтобы заполнить окружающую пустоту, сколько же мне пришлось проваляться
поленом? Полдня? Полутора суток? Ладно, неважно. След Эмеку-Имбару давно потерялся, и я не смогу найти дорогу домой, я начал растирать ноги, можно было бы идти по солнцу, тут мои глаза посмотрели наверх, но его нет. Не смешно, я выдержал короткую паузу, а потом повторно произнес, слегка нахмурившись, не смешно. Почему я не подумал об этом раньше? Тупой чурбан, вот почему.
Закончив с ногами, я приступил к растиранию шеи и груди:
А по звездам точно никуда не пойду, с губ сорвался печальный вздох, эх, вот если бы у меня были знания жрецов, что сидят на вершине Этеменанки... все было бы куда проще... Жрецы... упоминание этого слова вызвало целую бурю эмоций на моем лице. Почувствовав, как оно раскраснелось, как кровь ударила в голову, а сердце застучало в висках, я постарался быстро взять себя в руки. На переживания о прошлом просто не было времени.
Значит, надо ждать рассвета, а потом идти в сторону солнца. Тогда, рано или поздно, я выйду к Евфрату. Тегим-апал не должен был завести меня далеко...
Я вновь огляделся по сторонам в надежде увидеть на горизонте Вавилон, но безрезультатно. Только песок.
«Не слишком далеко для лошади, но слишком далеко для пешей прогулки».
Но я не могу вот так просто сидеть и ждать. Я не ел уже пару дней, сильно ослаб, а без воды навряд ли протяну следующий день в этой жаровне. О, да. Не сомневаюсь. Днем здесь начнет припекать так, что мало не покажется. Но куда я пойду прямо сейчас? Нужно двигаться, чтобы не замерзнуть и, в то же время, стоит беречь силы. А еще я хочу пить, я облизал пересохшие губы, о, Шамаш, что мне делать? мои глаза вновь устремились к ночному небу, усыпанному мириадами звезд.
Ответ, однако, пришел не с небес, а от собственного тела. Ощутив сильную дрожь, я решил, что надо двигаться, чтобы хоть как-то согреться.
«Побреду потихоньку, а утром поверну на восток. Большего не остается».
Приняв окончательное решение, я медленно поднялся, продолжая растирать кожу, хоть согреться это не особо помогало.
«Кинжал!».
Я вспомнил о нем только сейчас, начиная лихорадочно искать его глазами, но безрезультатно. Видимо, он выпал из руки, когда я потерял сознание, и скатился на дно дюны, где и был погребен песком, да ветром.
Неважно, буркнул я, все равно он меня не согреет.
Однако идея спуститься вниз не покидала мой разум. Кое-какие мысли подталкивали на спуск. Голова продолжала гудеть, пусть и меньше, нежели раньше.
«Если Тегим-апал отправился со мной в пустыню, то он должен был прихватить с собой флягу воды».
Я вновь бросил взгляд вниз туда, где в сгустившемся мраке скрывались остывшие тела тюремщика и осла.
«Потом придется снова взбираться на бархан. Но проверить стоит. Заодно согреюсь».
Приняв решение, я начал быстро скользить по крутому склону песчаной дюны. Спуск оказался намного быстрее и легче, нежели подъем. Было бы глупо, окажись иначе. До прохода между барханами я добрался меньше, чем за минуту. Бездыханное тело Тегим-апала лежало на том же месте, где того настигла смерть. Его слегка припорошило песком. Стараясь не смотреть в сторону трупа, я направился прямиком к ослу. Обходя неподвижное животное и ступая босыми ногами по песку, на котором виднелись засохшие багровые пятна, я остановился возле седла. С надеждой во взоре, мои глаза искали флягу с водой или что-то похожее на нее. Осмотр не занял много времени. И его результат оказался весьма удручающим.
Ассириец действительно захватил с собой флягу воды. Только теперь ее жалкие останки покоились на земле, раздавленные весом тела погибшего животного. Разумеется, вся вода давно вытекла и испарилась. Несмотря на то, что я изначально не испытывал особой надежды на успех, я не смог сдержать стон разочарования, сорвавшийся с моих потрескавшихся губ. Проведя руками по взъерошенным волосам и вдохнув холодного воздуха, я на секунду прикрыл глаза, стараясь смириться с неудачей. Затем усилием воли заставил себя вновь начать подниматься на дюну.
«Делать здесь больше нечего».
Мрачная и жуткая картина прошедшего боя осталась позади, постепенно скрываясь в одинокой ночной темноте.