Глава 13
«Насколько же мы все ничтожные смертные. Сильные мира сего используют нас в своих играх, словно кукол, дергая за ниточки. А когда кукла приходит в негодность, то ее просто выбрасывают... или уничтожают. В этом есть лишь одно утешение мне представилась честь стать куклой в крупной игре. Конечно, это слабое утешение, но лучше, чем никакое, верно? Завтра последняя ненужная кукла присоединится к остальным..., но ведь я не хотел так просто сдаваться, нельзя опускать руки!... Хотя, теперь уже не знаю».
После услышанного мне стало все равно. Исчезла ярость. Чувство несправедливости и жажда возмездия. Осталась лишь пустота. Будто терракотовая лампа, масло которой выгорело в миг. Да и что я могу? Завтра придет этот ублюдочный ассириец, выпустит мне кишки самым изощренным способом, уж Бел-Адад явно попросил его об этом, а остатки закопает за городом на радость червям. К тому же, кувшин «аккадского вина» разбит, и у меня больше нет подручных средств для какой-либо защиты. Я устал. Никогда так не уставал в своей жизни. Я настолько хочу отдохнуть, что смерть жду с избавлением...
« Это неправильно, ты должен бороться! возбудился внутренний голос, но был бесцеремонно прерван сознанием, о, заткнись! Хоть что-то в своей жизни я сделаю неправильно».
Я повернулся на бок и закрыл глаза, подложив руки под голову, мысленно заглушая потуги внутреннего голоса воззвать к действу. Сон пришел так быстро, словно завтра мне предстояло пережить очередной обычный день, а не оборвать собственную жизнь под ударами клинка безумного тюремщика.
Как спалось, дружок? ехидно спросил он, лязгая решеткой.
Нормально, ровным тоном ответил я, разминая затекшие руки.
Тегим-апал был слегка озадачен моим спокойствием и отсутствием страха на лице. Он привык, что осужденные трепещут перед ним, моля о пощаде или быстрой смерти.
Пришло время отправиться в последний путь, братец, прошипел он.
Я заметил, что в одной руке ассириец держит грязный и пыльный мешок. Никакого оружия при нем не было.
Не по закону, спокойно произнес я.
Ассириец озадачено уставился на меня:
А ну-ка повтори, а то я что-то не расслышал?
Я вздохнул:
Не по закону. Я точно слышал, что жрец приговорил меня к смерти от меча, а не от мешка из-под гнилых овощей, и посмотрел прямо в его злобные глаза, неужели ты такой тупой?
Я ожидал, что сейчас
Тегим-апал набросится на меня, применив самые жестокие приемы нанесения увечий, на какие только способен его, жаждущий насилия, разум. Я надеялся привести ассирийца в ярость, усыпить бдительность, что дало бы возможность повалить тюремщика на пол и попытаться задушить цепью. Да, это навряд ли поможет мне выбраться отсюда, но я, хотя бы, прихвачу в загробный мир ашшурского мерзавца. Его наверняка там уже заждались все замученные жертвы.
Однако я просчитался. Тегим-апал сохранил внешнее спокойствие, хотя глаза его злобно сощурились. Он медленно опустился передо мной на корточки, внимательно следя за каждым возможным движением, а затем прошелестел мне прямо в лицо.
Из его рта несло пивом:
Нет, дружок, это ты своим маленьким умишком никак не сообразишь, что происходит. Вот это, он потряс мешком перед моим опухшим носом, сейчас я надену на твою голову. Затем вывезу за город и уже там как следует позабавлюсь. Не собираюсь я марать твоей мушкенской кровью пол и стены темницы. Отмывать ведь замучаешься!
«А, так, значит, это ты здесь устраиваешь влажные уборки! Ну, тогда тебя ждет неприятный сюрприз в одном из уголков камеры. Да и аккадское вино тут, ненароком, разлилось...».
Учитывая обстановку, мысли в моей голове сменялись со скоростью света.
«Может все-таки попытаться придушить его цепью? Да нет, бесполезно. Он свернет мне шею еще до того, как я двину рукой. Но какая разница? Я все равно умру сейчас или чуть позже».
Размышления заняли всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы Тегим-апал что-то заподозрил. Когда я пошевелился в попытке принять более удобную позу, он быстро выбросил вперед правую руку, откидывая растопыренной ладонью мою голову к стенке. Затылок сильно ударился о кирпичную кладку.
Перед глазами все поплыло.
Проваливаясь во тьму, я услышал шелестящий голос ассирийца:
А я не так туп, как бы тебе хотелось, братец.
Никогда я еще не испытывал в своей жизни столь большой букет изнурительных и мученических чувств. Причем разом. К тому же осел шел далеко не ровной походкой, так что меня то и дело слегка подбрасывало вверх, после чего ударяло животом о спину животного и выбивая воздух из легких. Полноценно же вдохнуть мешал пресловутый мешок. Полностью потеряв счет времени с того момента, как этот убогий кусок грязной ткани короновал мою голову, я лишь молился. Молился всем богам, которых знал, о скорейшем окончании этого путешествия, где бы ни была его последняя остановка. Но время крайне коварная штука оно течет быстро, словно бурный горный поток, когда тебе хорошо, и плетется как дряхлый старик, когда тебе плохо.
Вот и сейчас я ждал конца. Но он все не приходил, а я гадал, что же произойдет раньше сойдет ли мой мозг сума, или из тела выйдет дух? В итоге, оба предположения оказались ложными первым остановился осел.