«Сколько прошло времени с тех пор? Месяц? Или больше? Я не помню. Иногда мне кажется, что тот бой с гиенами произошел несколько лет назад. А моя жизнь простого ремесленника из пригорода и вовсе ощущается, как старая сказка. Или, как не моя жизнь. Да, так, наверное, даже лучше это была не моя жизнь».
Вновь налетевший порыв ветра заставил колыхнуться полог шатра, но на этот раз я не обратил на него никакого внимания, полностью сосредоточившись на руке. Набрав полные легкие воздуха и громко выдохнув, я осторожно прикоснулся к повязке. Пальмовые листья, закрепляющие перевязь, покрылись коричневым цветом, став жесткими и ломкими. Я ощущал это, проводя по ним кончиками пальцев. Мне понадобилось около минуты, чтобы набраться смелости и снять один из листков. Заранее сжав зубы, я приготовился к приступу боли. К полному изумлению, той не последовало. Тогда, чуть осмелев, я аккуратно снял, один за другим, оставшиеся листья. При этом пара из них сломалась пополам прямо в ладони. Положив их на стол подле себя, я осмотрел повязку. Ткань была новая и чистая, что неудивительно рана перестала сочиться давно. Не помню когда.
На этот раз я не медлил, ибо понимал, что если задержусь хотя бы на секунду, то больше уже не смогу заставить себя осуществить задуманное. Осторожными и аккуратными движениями я стал разматывать повязку, каждую секунду готовясь испытать сильную боль. Однако ее по-прежнему не было. Зато появился зуд. Сначала небольшой, словно от укуса кровососущего насекомого, но усиливающийся по мере того, как все больше воздуха получало доступ к коже под повязкой, которую я старательно разматывал. В какой-то момент мне захотелось бросить все и стремглав выбежать наружу, да окунуть покалеченную часть тела в чан с ледяной водой. Крепко сжав зубы, но по другой, нежели ожидаемой, причине, я продолжал освобождать руку от ткани, благо оставалось недолго. Когда последний кусок материи долгожданно соскользнул, я раздраженно швырнул ее в угол шатра. Ровно посередине, между локтевым суставом и началом кисти, красовались два огромных, толщиной в два пальца, зарубцевавшихся шрама. Кожа имела неприятный красноватый оттенок. Очень осторожно и медленно, словно неся драгоценность над пропастью, я приподнял руку над столом. Ощущения были такие, словно в ней не осталось ни одного ка
веса. За этим слабым движением последовала боль, но тихая, ноющая и едва заметная. Совсем не та, к которой я морально готовился. Теперь ничто уже не могло удержать меня на табурете. Осторожно встав, я быстрым шагом вышел наружу, подставляя лицо под утренние лучи солнца. Не медля ни мгновения, я опустил руку в чан с ледяной водой. Зуд быстро начал отступать, принося облегчение. Я даже не смог сдержать стон удовольствия.
Когда неприятное ощущение почти полностью исчезло, а кожа начала леденеть, позади раздался знакомый голос:
- Гы. Господин, а че это вы там делаете?
Совсем не то, что ты подумал, Гасан, буркнул я, вытаскивая руку из чана и поворачиваясь к мадианитянину.
Тот стоял босыми ногами на песке, в одних штанах, и с любопытством глазел на меня, при этом с аппетитом дожевывая горсть сушеных фиников.
Да? А че тогда?
Я приподнял правую бровь:
Ты когда-нибудь научишься не задавать лишних вопросов?
Снова эта наивная улыбка идиота:
Виноват, господин.
Больше не обращая на него внимания, я аккуратно поводил рукой в воздухе. Боли почти не было. Зуд тоже отступил, но сама рука казалась легкой, словно гусиное перо.
Вы повязку сняли что ли? с неподдельным интересом спросил Гасан.
Как видишь, я перестал размахивать конечностью и, полностью довольный результатом, опустил ее обратно, чувствуя, как поднимается настроение.
Здоровая, видимо, гадина была, произнес Гасан, отправляя в рот последнюю порцию фиников.
Здоровая и ужасно голодная.
Ну, вы ее накормили, весело сказал он и, увидев, как я пронзительно сузил глаза, поспешно добавил, бронзой.
Дурацкое поведение мадианитянина частенько выводит меня из себя, но в то утро ничто не могло испортить мне настроение, поэтому я постарался пропустить очередную неудачную шутку мимо ушей.
Сегодня вернется госпожа, да? спросил Гасан, стараясь побыстрее перевести разговор в другое русло.
Да, кивнул я, оглядывая лагерь, прошло уже одиннадцать дней. Даже с учетом возможных задержек, она должна приехать сегодня.
А если нет, тогда че?
Пока не будем думать об этом.
В воздухе повисла тишина, прерываемая лишь шорохом листьев. Немногочисленные жители оазиса начинали выходить из объятий сна и постепенно принимались за свои обязанности. Ранаи уже вовсю корпел над очередной партией вяленого мяса.
Не видя смысла в дальнейшей беседе, я вернулся в шатер, открыл сундук, достал доспех Азамата и надел его на себя.
«День обещает быть не столь жарким. Приближается сезон дождей. Так почему бы не пощеголять в этом доспехе? У меня хорошее настроение... и предчувствие».
Слегка подправив доспех и прицепив меч к поясу, я вышел наружу, решив пройтись по лагерю и осмотреться. Стараясь лишний раз не тревожить руку, я начал спуск с холма навстречу новому дню.