Да, господин Саргон.
Теперь точно все, махнул я рукой.
Да хранят вас боги! взвизгнул Гасан и вылетел из шатра, будто ошпаренный.
Отлично, пробормотал я, когда полог за ним опустился.
Думаешь, получится?
Уверен. Заговорщик не подозревает, что я слышал его разговор, а упустить возможность стать посвященным и быть осыпанным наградами он не захочет, я повернулся к ней, тебе понадобятся носилки для передвижения?
Она фыркнула:
Еще чего. Я поеду на верблюде. Мне отсекли пальцы, а не ноги.
Ты потеряла много крови и лишилась сил, мягко напомнил я.
Она пронзила меня острым взглядом и молвила, проговаривая каждое слово:
Я... поеду... на... верблюде!
Хорошо-хорошо, я примирительно улыбнулся, а затем вновь сел на ложе и провел рукой по ее оголенному животу.
Думаешь, у нас есть время? лукаво произнесла она.
Разумеется. Один Гасан провозится полчаса, пытаясь вывести на табличке свое имя.
Она рассмеялась.
До темноты оставалось чуть больше часа, так что какое-то время на размышление о дальнейших шагах еще оставалось. Снаружи поднялся небольшой ветер, который заставлял колыхаться стенки шатра, словно слабая рябь на воде. Окружающую тишину периодически нарушали отдаленные голоса разбойников, да ворчание верблюдов. Солнце переместилось сильно к западу. Его лучи уже не попадали сквозь дыры в шатре, оставленные Бастет, и не отражались на мече, который по-прежнему торчал в столе.
Из-за малой освещенности приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть имена, выведенные на табличке. Разжигать треножники не было особого смысла. Все равно скоро придется складывать шатер. Ровным столбиком, используя иероглифическое аккадское письмо, на глиняной табличке были выведены следующие имена:
Гасан
Тарару
Тиглат-Атра
Себекхотеп
Ибинару
Архальбу
Ясмах-Нирари
Джераб-Зайя
Ну, и который из них Кривое Серебро? раздраженно спросил я.
Для меня половина этих имен были не более, чем каракулями. Разобрал только троих. Тиглат-Атра и Джераб-Зайя являлись ассирийцами, а Ясмах-Нирари вавилонянином.
Понятия не имею, пробубнила Бастет.
Наверняка, один из ассирийцев, злобно процедил я.
Волна воспоминаний вновь нахлынула на меня, окунув с головой. Крутая лестница, уходящая вниз. Ее подножие скрывается во мраке. Несколько факелов освещают унылые стены холодной темницы. Стол из египетского сикомора. Тюремщик со злобными и заостренными чертами лица. Крепкие сильные конечности, на которых проступают жилы и вены. Вот он медленно наматывает металлическую цепь на свой кулак, приближаясь ко мне с ужасной ухмылкой на лице. В глазах горит безумие и жажда крови. Жажда, которую не сможет утолить и вся кровь этого мира...
Я настолько глубоко ушел в себя, что не сразу услышал голос Бастет.
Саргон? Саргон?!
А?
Ты в порядке? на ее лице читалось беспокойство.
Да, все в норме. Почему ты спрашиваешь?
Она, молча, кивнула в сторону моей правой руки. Я опустил взгляд и увидел, что с силой сжимаю кулак. Из-за этого порезы на пальцах вскрылись и начали кровоточить, заставляя повязку набухать багровыми пятнами.
Я вяло улыбнулся:
Просто неприятные воспоминания.
Расскажешь?
Если и рассказывать, то сразу все, а сейчас на это нет времени. Потом, в лагере.
Ладно, Бастет понимающе кивнула. Так, почему ассириец?
Я пожал плечами:
Они очень властолюбивые и жестокие люди. По крайней мере, те, кого я встречал лично.
Хм, протянула она, а я думаю на Себекхотепа.
Почему?
Египтяне любят строить козни и плести интриги. К тому же, он носит хопеш.
Хопеш? Это что такое?
Меч. Искривленный. Чем-то напоминает серп, пояснила нубийка.
Я почувствовал интерес:
Серебряный?
Конечно, нет, фыркнула Бастет, обычная бронза.
Однако «серебро» не обязательно может быть мечом.
Верно, подметила нубийка, а затем добавила, он носит серебряный амулет на шее. Египетский анх .
А вот это уже интересно...
Однако, подумав, добавила она, это могли друг с другом и угаритяне беседовать.
Угаритяне это...
Архальбу и Ибинару, пояснила Бастет.
Понял.
Или ассирийцы.
Проклятие!
Я провел руками по волосам. Они были грязными и слипшимися до омерзения.
«Как же хочется омыться!».
Он может быть любым из них.
Так, что же будем делать дальше? спросила Бастет.
Пока не знаю. Наблюдать. И осторожно прощупывать каждого.
Это рискованно, нубийка побарабанила пальцами по столу.
Лучше, чем пытать всех подряд, подначил я.
Пха!
Ветер усилился. Стенки шатра стали буквально ходить ходуном. Сквозь дыры начал залетать песок, а внутри настолько стемнело, что я с трудом различал контуры предметов.
Ладно, нам пора выдвигаться в путь, если хотим, чтобы вина хватило на всю дорогу.
Хорошо, Бастет встала, с силой выдернув меч из стола. При этом она пошатнулась и ухватилась за край столешницы, слегка побледнев.
Тебе точно не нужны носилки?
Я справлюсь, процедила сквозь зубы она, к тому же, не стоит показывать подчиненным свою слабость.
Задумавшись над ее словами, я кивнул:
Пожалуй, ты права. Тогда идем, не будем задерживаться, я засунул табличку за пояс. Доберемся до лагеря, отдохнем немного, а дальше что-нибудь придумаем. Уверен, заговорщик не станет предпринимать каких-либо серьезных действий в ближайшее время. Он ожидает награды и поощрения.