И тут Маркел перекрестился. И сразу добавил:
Вот видишь, теперь я сам себя к кресту подвел. Теперь мы с тобой равные. Даже ты равней меня, потому что ты больше знаешь, и сейчас будешь меня учить, а я, как малый дурень, буду тебя спрашивать. И вот мой первый вопрос, с самого начала: ты где его тогда встретил, уже здесь, внизу, или еще там, на крыльце?
На крыльце, сказал Петруша.
Ты там сидел и ждал его? быстро спросил Маркел. А делал что?
Орешки щелкал, сказал Петруша.
Много их у тебя было?
Кулек, сказал Петруша. И уже уверенней продолжил: Я там сидел на приступочке, и тут царевич вышел. И говорит: айда. И мы пошли.
А орешков не просил? спросил Маркел.
Нет, не просил, сказал Петруша. Я ему сам кулек подал. Он до орешков охоч, я для него их и взял. И я подал ему кулек, и он один орешек взял, сощелкнул его, и мы пошли вниз. И сюда пришли, и начали играть, и он зарезался.
Ага, ага, сказал Маркел. И тут же спросил: А свая у него была какая?
Нож у него был, сказал Петруша. Вот такой! И показал немало. И еще сказал: Индейский.
Какой, какой? спросил Маркел.
Индейский, повторил Петруша. Он сам так про него сказал.
А что, раньше у него такого ножа не было? спросил Маркел.
Не было, сказал Петруша. Мы когда вниз сошли, он мне его показал и сказал, что это нож индейский. Я сказал: дай подержать, а он не дал.
Почему? спросил Маркел.
Сказал, мал еще, нехотя сказал Петруша.
А откуда он его взял, не говорил?
Не говорил.
Маркел задумался. Потом спросил:
А какой он из себя был, этот нож?
Так и горел огнем! сказал Петруша. Жало кривое, острое, а че́рен золотой и в самоцветах. Известное дело: Индейское царство!
Ага, ага, опять сказал Маркел. После спросил: А дальше что?
А дальше мы стали играть, и он этим ножом зарезался, сказал Петруша.
Как это так? спросил Маркел. Он что, его не удержал или махнул им не так, или что? Как это было? Покажи!
Но Петруша стоял как стоял, и даже руки не поднял.
Эх! сказал Самойла Колобов, который до этого молчал. Ты бы видел, как его ночью трясет! Не пытай ты его больше!
Да ты что! сказал Маркел. Да я разве это со зла? Не хочет говорить пускай не говорит. Если ему царевича не жалко. И тут же, опять повернувшись к Петруше, спросил: На него что, падучая напала?
Да! Да! сказал Петруша. Она!
И как она его била? спросил Маркел.
А вот как-то и не била вовсе! растерянно сказал Петруша. А как-то он вдруг весь скрючился, ему как-то руки свело, и он их как-то вывернул, очень неловко, и сразу по горлу полоснул. И упал. Я стал кричать. А из него кровища так и хлещет! Я испугался и бежать! Бегу, кричу! И так на крыльцо и взбежал.
А остальные что?
Кто остальные?
Бажен Тучков, сказал Маркел. Кто там еще?
Ивашка Красенский и Гришка Козловский! быстро ответил Петруша. И также быстро добавил: И они тоже в крик и бежать.
А тетка Василиса Волохова? дальше спросил Маркел. Она там где была?
Ее я тогда не видел, сказал Петруша. Мы же сперва играли и я по сторонам не смотрел. А после, когда это там случилось, я туда уже больше не ходил. Меня даже со двора сразу домой свели и давали пить воды.
Трясло его всего! сказал Самойла Колобов. После всю ночь кричал!
А ты тогда где был? спросил Маркел.
А я был за рекой, на пасеке, сказал Самойла. Мы покуда сюда прибежали, так этих уже всех в ров побросали, вот как было быстро тогда дело!
Маркел кивнул и помолчал. Петруша стоял перед ним и переминался с ноги на ногу.
Ладно, иди, сказал Маркел. Петруша быстро повернулся, но Маркел еще быстрей добавил: После, если надо будет, сам придешь. А то и прибежишь!
Петруша стоял и смотрел на Маркела. Маркел махнул рукой, опять сказал:
Иди!
Петруша развернулся и ушел как мог быстрее. Самойла Колобов еще немного подождал, а после с опаской спросил:
Ну и что?
Хороши дела! сказал Маркел очень недобрым голосом. Петрушу жаль, вот что. А тебя, дурня, не жаль нисколько!
За что ты это так? спросил Самойла.
А за то, сказал Маркел, что зачем вы надоумили дитя душой кривить?! Не было тогда его дружков при нем, когда царевича не стало! Один он был здесь, поэтому так напугался. И я еще не знаю, что здесь было, что это за нож такой и кто здесь еще по этим вот кустам таился! И он повел рукой вокруг. И тут же, не давая Самойле опомниться, грозно спросил: Зачем дитя врать подучили, а?!
А, это, сказал Самойла чуть слышно, а сам стал белый-белый. Так они должны были быть вместе все! А тут Ивашка прибежал и говорит: айда на берег, там вот такущего сома поймали! Ну и побежали Гришка и Бажен с Ивашкой. А наш один остался на крыльце. А должны были быть все вместе. А так недосмотр. И когда было первое разбирательство, еще когда только-только в первый день, когда еще Нагие разбирали, ребятки стали говорить Петруше: ты на нас не говори, а скажи, что мы были с тобой. И он сказал. А после как от своих слов откажешься? И так и осталось. Но умысла же в этом никакого не было! Ведь же
Не знаю! грозно перебил его Маркел. А знаю только вот что: что если кто в одном раз покривил, то он потом и во втором будет кривить, и в третьем, и так всегда. Поэтому против такого есть только одно средство: подрезать язык, чтобы не болтал чего не надо. Теперь выбирай: чей будем подрезать, твой или Петрушин?