И все остальные тоже подняли, и вместе с ними Маркел, и они выпили и принялись закусывать. После Вылузгин сказал, продолжая закусывать:
Мне про тебя много говорили, Маркел. Говорили, что боярин на тебя крепко надеется. Ты же, говорят, только ты не обижайся, ты как борзой по следу ходишь! Злодея чуешь за версту!
Ну, за версту не за версту сказал Маркел и усмехнулся.
А за сколько? спросил Вылузгин.
За полверсты, сказал Маркел, да так, что было непонятно, он это всерьез сказал или так, к слову. Подьячие начали между собой переглядываться. Тогда Вылузгин, к ним обращаясь, сказал:
Это же Маркел Косой! Вы что, разве ничего про него не слыхали? У князя Семена в Разбойном приказе Маркел! Да этой зимой за Коломенской заставой атамана Ногтя кто перехватил?
Все сразу посмотрели на Маркела. Маркел даже засмущался и сказал:
Ну, там был не я один.
Так ведь и здесь ты не один, весело продолжил Вылузгин. Вон здесь нас сколько! И сколько еще не выпито! И посмотрел на Овсея. Овсей взялся наливать. А Вылузгин опять спросил,
теперь уже серьезным голосом:
Ну и как тебе здесь? Нашел уже чего? Или пока что нет?
Пока не знаю, сказал Маркел. Надо еще посмотреть.
Ну, смотри, смотри, сказал Вылузгин. Тебе куда спешить? Твой князь Семен вон где, в Москве. А у нас боярин Василий, этот вот где прямо на ухо дышит. Поэтому нам смотреть надо быстро!
Ну и много ли вы насмотрели? спросил Маркел.
Много не много, а всё наше, сказал Вылузгин. Мы, конечно, не такие ловкие, как ты, мы сами ничего не чуем, а что нам скажут, в то и верим.
Ну и во что же вы поверили? спросил Маркел.
В то, что народ не обманешь, сказал Вылузгин. Народ все видел и все слышал. И уже завтра начнем брать.
Кого? спросил Маркел.
Да тех, кто Михаила Битяговского, государева дьяка, убил!
А кто царевича убил тех как? быстро спросил Маркел.
А кто тебе сказал, что будто его кто убил?! так же быстро, но очень сердито спросил Вылузгин.
Так говорили же, когда мы сюда ехали, сказал Маркел.
Ну, это когда ехали! сказал Вылузгин насмешливо и даже осмотрел своих подьячих, потому что было ясно видно, как ему очень хочется поддеть Маркела. И Вылузгин еще сказал:
Тогда говорили одно, а теперь уже заговорили другое. Потому что когда их одного против другого поставишь да дашь крест поцеловать, ох они тут много чего начинают рассказывать, Яков только успевай записывать!
Что успевай? спросил Маркел.
Ну! сказал Вылузгин. Мало ли. Потом не стерпел и добавил: Да вот хотя бы то, кто первый начал Битяговского с коня стаскивать, кто его первый ударил.
Как стаскивать? спросил Маркел. А говорили же, что ворота были закрыты и он с коня и так сошел и стал стучаться. Значит, с коня его никто не стаскивал.
Ну, не с коня, а все равно, убили же! очень сердито сказал Вылузгин. Ведь же убили? Убили! И вот про это нам сегодня, может, сорок человек сказали, а вот про то, что убили царевича, ни один не говорил! Почему так?
Маркел молча пожал плечами.
Вот так! радостно продолжил Вылузгин. Потому что государь царевич сам убился, и это все видели! Да и государь царевич ни от кого не прятался, зачем ему было прятаться. Государь царевич был у всех на виду.
У кого? спросил Маркел.
Вылузгин помолчал, пооблизывал губы, но не стал кричать, хотя ему очень хотелось, а продолжал вполне спокойным голосом:
Ты, Маркел, не забывайся. Я думный дьяк, ко мне в думе бояре не смеют так обращаться, перебивать меня, потому что, еще раз повторяю, я думный дьяк. Ну да ладно, чего с тебя взять. Много ты знаешь! А вот послушай, что другие знают. Как оно тогда было с самого начала? Государыня вдовая царица и государь царевич были у обедни, после пришли к себе и царевич стал проситься погулять, пока за стол садиться. Она его и отпустила. И он пошел. А с ним пошла Арина Тучкова, нянька, и Марья Колобова, постельница. А там во дворе его уже ждали ребятки, их было четверо. Это Петрушка Колобов, этой же Марьи сын, и Баженко Тучков, сын этой же Арины, и еще двое сторожевских, Ивашко Красенский и Гришка Козловский. И они все впятером сразу пошли под стену, где яблони, и стали там играть в тычку. Это значит тыкать ножом в землю. Понятно?
А где были няньки? спросил Маркел.
А они остались на крыльце, сердито сказал Вылузгин, нянькам за это еще будет, погоди. Теперь дальше. Они стоят на крыльце, лясы точат, а государь с ребятишками играет в тычку. Они всегда так играли, всегда на том месте, поэтому никто в их сторону и не смотрел. И вдруг оттуда крик! Это бежит Петрушка, забегает на крыльцо, кидается к Марье и кричит, что государь царевич зарезался. Зарезался, а не его зарезали, вот что Петрушка кричал и вот что все это тогда слышали и сегодня вот что показали! И Марья, Колобова мать, и Арина, Баженкина тоже, сразу туда, под яблоню! И тут же государыня на тот же крик тоже с крыльца! А подбегает и видит лежит ее дитя в крови! А тут же над ним, она тоже на крик прибежала, стоит Василиса Волохова, тоже нянька, но другая. Ах ты, змея, кричит царица, Василиса, это ты наколдовала, это твой Осип, я знаю, это он убил, это его Мишка Битяговский научил! И поленом ее, и поленом! И на крик стал сбегаться народ. И все видят: государь лежит в крови. Стали кричать: набат, набат, созывайте народ, горе-то какое. И стали бить набат. На набат прискакал Битяговский и стал их срамить, а они на него кинулись и стали его стаскивать