Кроме саперов на станции Мга находился в тот момент немногочисленный сводный отряд майора Лещева, объединявший несколько разрозненных подразделений 48-й армии.
Он, конечно, не смог удержать Мгу, рассказывал Лисовский. Ведь от самого Новгорода отходил с боями и на Мгу прибыл без артиллерии и даже почти без патронов.
Ну а что же саперы? поинтересовался я. Лисовский пожал плечами. Мой вопрос, видимо, показался ему странным.
Попробовали было минировать дороги перед немцами, да не вышло. Уж очень быстро они двигались, пока не встретились с дивизией НКВД полковника Донскова.
Дивизия под командованием полковника С.И. Донскова получила приказ отбить станцию Мга. Первая ее атака была удачной: противник отошел. Но уже на следующий день, 2 сентября, в районе Мги появились новые силы 39-го моторизованного корпуса и части 1-го и 28-го армейских корпусов 16-й немецкой армии. На наши позиции обрушились массированные удары авиации. Несколько дней дивизия сдерживала натиск врага в районе 8-й ГЭС, рабочих поселков Мустолово и Келколово. Но силы были слишком неравны, и Донсков вынужден был отходить на Шлиссельбург [ныне Петрокрепость]. Часть его подразделений переправилась даже на правый берег Невы.
Я спросил у Лисовского, как велика угроза форсирования немцами Невы.
Ответ был несколько неожиданным:
Они могли бы сделать это сразу, как только расчленили дивизию НКВД и вышли к реке. Но пока все еще двигаются вдоль левого берега. Видимо, главная их цель сейчас захват Шлиссельбурга.
Эти предположения подтвердились. 8 сентября Шлиссельбург пал. Два полка дивизии НКВД не смогли удержать его и на подручных средствах переправились через Неву.
Теперь Ленинград прикрывался с юго-востока рубежом по реке Неве от Колпино до Ладожского озера. Начало боев на нем означало начало блокады.
Командующий фронтом приказал срочно отправить на Неву понтонные части. Он надеялся отбить Шлиссельбург. С большим трудом мы собрали наших понтонеров, действовавших на передовых позициях вместе с пехотой. На Неву направился 41-й понтонный батальон, возглавляемый капитаном И.В. Манкевичем.
В тот же день и я побывал в устье Черной речки, почти против Шлиссельбурга, а также в районе Невской Дубровки. Левый берег Невы, занятый врагом, был охвачен пожарами. Горели поселки 8-й ГЭС, до последних дней дававшей ток Ленинграду. Пламя пожирало старые дома Шлиссельбурга. В клубах дыма просматривалось большое движение машин. А здесь, на нашем берегу, царила какая-то гнетущая тишина. Пустовали огневые позиции артиллерии она еще не подтянулась. Минометы тоже были где-то в пути.
Отделенный от Шлиссельбурга узкой полосой воды, виднелся у истока Невы островок со старинной русской крепостью. Шесть столетий назад она называлась Орешком и стерегла торговые пути древних новгородцев. Спустя четыреста лет ее превратили в Г осудареву тюрьму, сохранявшую тайны царей-убийц. Потом крепость назвали Безысходной. В прошлом и начале нынешнего века здесь томились в заточении и гибли лучшие люди России. В 1887 году в стенах крепости-тюрьмы был казнен А.И. Ульянов брат В.И. Ленина, народовольцы П.Я. Шевырев,
В.О. Генералов, П.И. Андреюшкин и С.С. Осипаков...
В сентябре 1941 года в старинных казематах размещались склады Ладожской военной флотилии. Здесь хранилось несколько малокалиберных орудий для катеров да немного боеприпасов к ним.
Над островком кружили вражеские самолеты-разведчики, а Орешек загадочно молчал. Неясно было, захвачен он немцами или там все еще наши? Чьим плацдармом и опорным пунктом он будет, когда нам придется отбивать Шлиссельбург?
Лишь через несколько дней мы получили достоверный ответ на этот вопрос.
Команда матросов, обслуживавшая склады, не покинула Орешек. Комендор-артиллерист Николай Конюшкин предложил собрать 45-миллиметровую пушку. И вот горстка матросов открыла огонь из маленького орудия по Шлиссельбургу.
Полковник Донсков послал туда подкрепление с двумя орудиями и станковыми пулеметами. И маленький гарнизон совсем крохотного островка стал серьезным препятствием на пути оккупантов.
8 ноября, когда бои на Неве крайне ожесточились, гарнизон Орешка получил еще подкрепление. На этот раз он пополнился моряками-балтийцами, и там была сформирована штатная батарея 409, защищавшая Орешек до самого прорыва блокады. О том, как воевала эта батарея, имея семь пушек, шесть станковых пулеметов и несколько противотанковых ружей, как она не раз выходила победительницей из дуэлей с тяжелой осадной артиллерией противника, очень хорошо рассказал ее командир П.Н. Кочаненков в сборнике «Подвиг Ленинграда» [Сборник «Подвиг Ленинграда» вышел в Военном издательстве в 1960 году. Прим. авт.].
Но обо всем этом стало нам известно позже. А тогда из крепости не долетало до нас ни одного звука, и все, что происходило в Орешке в первых числах сентября 1941 года, было окутано тайной.
Мы с командиром понтонного батальона изучали берег реки и наносили на карту наши замечания. Комбат все время ворчал:
На первый, эшелон понтонов хватит. А что потом делать? На чем танки будем перевозить, артиллерию?