Давай-ка снаряды туда, быстро! крикнул Шиянов Карташову, указывая на соседний орудийный окоп.
Командир полка сам стал к панораме. Прозвучал один выстрел, другой. Фашистский танк вздрогнул и завертелся на одной гусенице. От третьего снаряда, метко пущенного Шияновым, заклинило башню машины. Экипаж попытался выскочить из танка, но двоих гитлеровцев тут же срезали пули наших стрелков, а остальные были взяты в плен.
Нелегкий поединок с фашистами завязался и на правом фланге 225-го полка. Здесь на горстку наших бойцов их было всего двадцать семь человек двинулось две роты автоматчиков и несколько танков. Но воины не дрогнули. Автоматным огнем они прижали гитлеровскую пехоту к земле и стали уничтожать танки. Рядовой Виктор Петрович Иванов поджег один из них бутылкой с зажигательной смесью; другой был подбит связкой гранат. Остальные вражеские машины отошли. И тогда Иванов, видя, что командир ранен, поднял своих товарищей в атаку. Гитлеровцы были отброшены.
В тот же день воины получили благодарственное письмо за подписью командира полка и замполита. Иванову сообщалось, что он представлен к награде. Боец продолжал так же отважно и стойко сражаться на плацдарме, за что был впоследствии удостоен звания Героя Советского Союза.
Благодарственные письма особо отличившимся воинам вручались довольно часто. Это была одна из очень действенных форм партийно-политической работы в боевой обстановке. Применялись, разумеется, и другие методы: широко популяризировался, например, опыт отличившихся красноармейцев в боевых листках, в листовках-молниях, регулярно доводились до личного состава сводки Совинформбюро, приказы Верховного Главнокомандующего. В окопы бойцам, как правило, своевременно доставлялись дивизионная и армейская газеты. Такая четкая, оперативная форма агитации, конечно, благотворно сказывалась на повышении боевой активности воинов, на росте их политической сознательности. Усилилась тяга бойцов и командиров в партию и комсомол. Нередко, идя в бой, воины просили считать их, если они погибнут, коммунистами и комсомольцами. Только за неделю боев на каневском плацдарме в первичные партийные и комсомольские организации дивизии были поданы сотни заявлений с просьбой о приеме в ряды ВКП(б) и комсомола.
Гитлеровцы начали подтягивать свежие резервы. Нам было известно, что на участке дивизии в районе дача Тальберга, северная окраина Селища действует 57-я пехотная дивизия противника в составе 248-го и 164-го гренадерских полков и 157-го саперного батальона; остальные части обнаружены
не были. В полосе 30-й дивизии предположительно оборонялась 88-я пехотная, а южнее Селища 10-я танковая немецкие дивизии. Однако вечером 26 сентября майор Е. И. Карачун доложил, что, по полученным сведениям, у противника должны произойти смена и усиление частей. Вполне естественно, что это вызвало у нас беспокойство.
Генерал А. И. Королев приказал усилить разведку, чтобы точнее установить намерения противника. В ту же ночь был организован поиск. Группа разведчиков проникла в тыл врага и в районе Бобрица захватила фельдфебеля из штабной роты 22-й пехотной дивизии, которая, как выяснилось, только что подошла к фронту. Но пленный сообщил, что это соединение не сменило 57-ю дивизию, а заняло оборону между ней и 88-й дивизией. Боевые порядки фашистских войск, таким образом, уплотнились. Зная об этом, мы могли теперь вовремя принять соответствующие меры.
Майор Е. И. Карачун сумел так поставить дело, что штаб всегда своевременно имел данные о силах и намерениях противника. Возглавляемое им разведотделение дивизии работало оперативно, творчески. Люди там подобрались смелые, дерзкие. Они нередко сами возглавляли поиски и засады, ходили в тыл врага. Только за первую неделю боев на плацдарме офицерами разведотделения было подготовлено и выслано с различными заданиями сорок пять групп, которые захватили семнадцать пленных, много ценных документов, образцов оружия и уничтожили до ста гитлеровцев.
Сведения, полученные какой-либо из разведгрупп, обязательно перепроверялись. Так было и в случае с немецким фельдфебелем, захваченным в районе Бобрица. Добытые на другой день разведчиками документы и карты гитлеровцев подтвердили прибытие на наш фронт 22-й пехотной дивизии. Было установлено, что в районе высоты 223,8 у немцев проходит стык между 22-й и 57-й дивизиями. Здесь и было решено сосредоточить основные усилия при нанесении удара.
Целый день шел бой. Несколько раз наши бойцы поднимались в атаку, но, встреченные сильным артиллерийско-пулеметным огнем, вынуждены были отходить на свои позиции. Лишь 225-му стрелковому полку удалось к вечеру потеснить гитлеровцев и продвинуться вперед на двести двести пятьдесят метров.
Такое же положение было и 28 сентября. Противник усилил огонь, особенно в районе высоты 223,8, вероятно почувствовав, что именно здесь мы сосредоточиваем свои основные усилия, и стремясь поплотнее прикрыть стык между своими дивизиями. Активнее стала на этом участке вражеская авиация. Группы по 1520 самолетов почти беспрерывно наносили бомбовые удары по нашим атакующим подразделениям.