Что молчишь?
Померанцев окинул Арышева неприязненным взглядом.
У тебя все? спросил он, вставая. Арышев вспыхнул.
Нет, не все. За срыв тактических занятий объявляю выговор.
Спасибо, землячок! ехидно поклонился Померанцев и вышел. В сердце его кипела злоба. «Подумаешь, честняга! Мораль читает. А то я без него не знаю, как надо работать».
Вернувшись в землянку, он выпил. Когда с работы пришла Евгения, Иван уже основательно захмелел.
Ой, ну почему меня не дождался? обиделась она.
Жизнь, Шурочка, заставила. Он встал со стула. Заложив руки в карманы, прошелся по землянке.
Опять какаянибудь неприятность?
Да этот кретин, Арышев, начал свою власть показывать. Выговор влепил за то, что я рано ухожу с работы. А что, я должен ночевать в казарме? Ему не хрена делать дома, а у меня жена.
Евгения слушала, собирая на стол, и радовалась его служебным неудачам. Кажется, он зашел в тупик. Теперь его можно затянуть в свои сети.
Вообщето, Ванечка, дела у тебя незавидные.
Ты думаешь, что я больше не поднимусь?
Трудно будет. Арышев скрутит тебя в бараний рог.
Это мы еще посмотрим, кто кого скрутит! Померанцев сел за стол, набулькал в стакан ей и себе, разбавил водой. Давай выпьем по одной, на том свете нет такой.
Они чокнулись и выпили. Иван было взял гитару, но, потренькав, отложил.
Иди ко мне, Шурочка.
Она холодно смотрела на него, казалась далекой, недосягаемой. Глубокий вырез цветного халата открывал ее высокую грудь. Он обнял ее.
Евгения не упиралась: сегодня ей нужно было ублажать его прихоти. Сегодня она должна открыться. Он посадил ее на колени, обнял.
Только ты можешь понять и посочувствовать мне. А остальные все гады! Как я ненавижу их! Когданибудь я им
Ей надоело слушать. Она встала и прошлась по землянке.
Ваня, ты устал. Ложись
спать.
Евгения быстро приготовила постель. Иван разделся и лег.
«С чего же начать? раздумывала она. А может, отложить? Вдруг он заартачится? Но другого такого случая может не быть. Сегодня он, как никогда, ожесточен и ждет сочувствия, поддержки, совета».
Ты чего не ложишься?
Сейчас, Ванечка
Евгения разделась, погасила свет и, перекрестившись, нырнула под одеяло.
Радость ты моя! Только с тобой я забываю обо всем. Он обнял ее.
Постой, Ваня. Я хочу поговорить с тобой.
Потом поговорим.
Нет, сейчас.
Он ослабил руки, повернулся на спину.
Я много думала о твоей службе и сегодня поняла: теперь тебе не дадут ходу. Ты человек не мира сего. У тебя другие интересы в жизни. А простора тебе нет. Ты зачахнешь на своем взводе.
Ну а что я должен делать?
А вот слушай. Только не обижайся. Хорошо?
Зачем же мне обижаться. Ты же мне добра желаешь.
Верно. У тебя от меня нет секретов, я тоже от тебя не хочу ничего скрывать. Тебе нравится такая жизнь, как у нас?
Конечно. Так в полку никто не живет.
А кто тебе создал такое счастье?
Ты и твой дядя.
Ты думаешь, что дядя нас снабжает спиртом только за один бланк командировочного предписания? Дядя это миф, который я придумала. Есть другие лица. И если ты будешь с ними иметь дело, тебя могут оценить и вознаградить.
В голове Померанцева немного рассеялся хмель. «Кто она: аферистка или»
Но где они эти «лица»?
Разумеется, не здесь.
А где? В Маньчжурии, что ли? Иван все еще не допускал мысли, что она шпионка.
А хотя бы и там.
Кто нас с тобой там ждет? Мы же не капиталисты.
А может, и ждут. Ты не догадываешься?
Значит, ты ты оттуда? голос его дрогнул, в груди сдавило дыхание.
Евгения молчала. И он понял, что она «оттуда». Сразу вспомнилось, как она однажды перекрестилась, садясь за стол. Он тогда посмеялся над ней. А она сказала, что это привычка осталась у нее с детства. Затем во сне она с кемто разговаривала, назвала какоето японское имя. Он поверил, что ей тогда приснился нелепый сон.
Но как ты сюда попала? Он откинул одеяло, сел. В землянке стало невыносимо душно, не хватало воздуха.
Это, Ванечка, длинная история. Потом узнаешь. А сейчас я хочу, чтобы ты был моим единомышленником. Если вздумаешь сообщить в контрразведку, то знай, что в провокации японцев на границе есть и твое и мое участие, что секретная инструкция, которую ты держал в планшете, и бланк командировочного предписания переданы одному человеку.
Какому! Иван обхватил руками голову. Если об этом узнает командование, меня завтра же посадят.
Ваня, возьми себя в руки, будь мужчиной! Никто тебя не тронет, потому что инструкция и бланк будут возвращены.
Но как я себя буду чувствовать после этого?
Наивный человек! Все его бьют, а он терпит. А ради чего? Что хорошего в твоей жизни? Кто ты сейчас? Проштрафившийся офицер, Ванькавзводный. А что тебя ожидает? Прозябание на задворках в младших чинах. И это в лучшем случае. А в худшем необдуманный поступок и штрафная рота.
«Необдуманный поступок», повторил про себя Иван. В самом деле, почему он всегда нелепо поступал? Среднюю школу не закончил, из музыкального училища был отчислен. Благо, в армии ему удалось получить офицерское звание, стать адъютантом. Чего еще надо? Но он хотел больше взять от жизни. Начал злоупотреблять служебным положением, связался с этой женщиной. И вот оказался на краю пропасти.