Пьер Пуйяд ответил не сразу. Перед этим к нему приходили делегации летчиков с просьбой повлиять на Агавельяна, умерить его пыл. Среди них были даже ветераны «Нормандии» Риссо, де ля Пуап, Альбер, Дюран, Лефевр. Их-то мнение со счетов не сбросишь.
Об этих людях уже бытуют легенды. Так, рассказывают, что Риссо, с кем-то поспорив, вырубил винтом самолета, идя на бреющем, дорожку в высокой траве у края аэродрома. Потом это же проделал Робер Марки, но пример абсолютного, хотя в принципе безрассудного бесстрашия показал именно Риссо мастер воздушной акробатики и эквилибристики, непревзойденный весельчак.
Де ля Пуап. Самый молодой пилот. А все помнят, как его подбили; вернулся «домой» одна стойка шасси не выходила. Ему приказали покинуть самолет. Он не выполнил команду, приземлился, сохранив машину, которая была в то время на вес золота.
Альбер. Когда весной развезло полевой аэродром, он первый стал взлетать и садиться, используя покрытую щебенкой дорогу. И ни разу ни малейшим образом не повредил, не вывел истребитель из строя.
Лефевр. «Лафьевр» «лихорадка, горячка» зовут его. Подвижный как ртуть. Всегда возбужден. В воздухе его «як» всегда звенит от перегрузок, но оборотов пилот никогда не снижает. Его главное требование к механику чтобы не было ни единого масляного пятнышка на капоте. «Летчик должен летать в белых перчатках», излюбленное выражение Лефевра. Он одерживает победу за победой, поражает всех виртуозностью в бою. Это он, а не кто другой сумел стартовать прямо с самолетной стоянки, когда на аэродром налетели гитлеровцы, и те вынуждены были убираться восвояси. Как лучшему летчику, ему доверили от имени «Нормандии» представлять французское Сопротивление на Международном конгрессе молодых антифашистов. Вернувшись к друзьям, он несколько дней рассказывал обо всем увиденном и услышанном, волнуясь, говорил о встречах с удивительными людьми, которые съехались с разных концов света
И вот эти авторитетные, уважаемые в полку летчики пришли с просьбой избавить их от задуманной Агавельяном учебы.
Пуйяд не возразил им, поскольку сам был воспитан на тех же традициях: учатся один раз в школе пилотажа, а потом летают. Пьер, конечно, знал, что в начале существования в «Нормандии» проводились занятия, острая нужда заставила прибегнуть к ним: новая техника, непривычные условия для полетов, совершенно иной район жизни и летной работы. Поэтому комполка не мог сразу решить, как лучше поступить в данном случае. Попросту говоря, он должен был убедиться в необходимости и полезности задуманного Агавельяном.
Сергей Давидович, может, все это в самом деле лишнее? спросил после затянувшегося молчания.
Я этого не думаю.
Летчики охотно пойдут к вам, если будете рассказывать что-то такое, чего они никогда и нигде не слышали.
Так и я же об этом речь веду.
Ну какую новость преподнесете им?
К примеру, как при одном и том же запасе горючего увеличить продолжительность полета, как использовать особенности конструкции самолета, чтобы получить преимущество над противником, как в критической ситуации выжать из мотора максимальную мощность
Пуйяд, слушая, думал, что и сам он не смог бы толково ответить на все эти вопросы. А знание их могло сослужить добрую службу в бою. «Толковый инженер Агавельян», еще раз отметил про себя майор, а вслух сказал:
Я поддержу вас. Приведу всех летчиков. Но давайте договоримся: с техническим персоналом занятия будете проводить отдельно; летному составу мало интереса слушать правила обслуживания самолетов. И еще: занятия только в нелетные дни.
Согласен, обрадовался поддержке Сергей Давидович.
Когда летчики во главе с Пуйядом явились в зеленый класс, де ля Пуап спросил у Риссо:
И чем старший инженер околдовал командира?
Наберемся терпения, поймем.
После занятия Риссо, никому ничего не сказав, разыскал своего механика Николая Богданова.
Раздобудьте шинельного сукна и займемся полировкой обшивки самолета.
Эт-то ещ-ще з-зачем? Ефрейтор заикался.
Проверим одну теорию Агавельяна.
Как-кую?
Испробую все, тогда узнаешь.
Работали долго, упорно, до изнеможения. Помогали другие авиаспециалисты. Натерли «як» до глянцевого блеска. Тогда Риссо подозвал к себе Пуапа:
Сегодня во время тренировки в воздухе померяемся силами?
Хорошо.
Выполнив положенные упражнения, оба сошлись над населенным пунктом, выровнялись крыло к крылу и по «газам», рванулись к другому селу. Расстояние сравнительно небольшое, однако достаточное, чтобы разогнать машины до максимальной скорости.
Риссо взял дистанцию быстрее; его истребитель развил скорость почти на 15 километров больше.
Господин майор, обратился Жозеф к Пуйяду после приземления, мы были не правы, возражая против занятий Агавельяна.
Я был склонен так считать с самого начала, ответил тот. Что же теперь? Полировать все истребители?
Есть прямой смысл.
Не пострадает ли маскировка?
Наоборот, солнечные блики будут ослеплять врага.
В воздухе да, а на земле потребуется лучше укрывать машины. Ну да в том хлопот немного, а прибавка пятнадцати километров скорости тоже шанс на победу и жизнь.