Да, вспомнил Шик русскую летчицу, спрашивавшую о Бизьене, вы знаете, что один из полков Пе-два, который вы часто сопровождали на бомбежку, женский.
Как это женский?
Очень просто, в нем служат одни девушки и дамы.
Не может быть! возразил Альбер.
Почему? спросил Лефевр. Разве ты не обращал внимания на то, как нежно водят они бомбардировщики, как ласково сбрасывают бомбы на головы врага?
Все засмеялись, только Шик сохранял серьезность.
Я не шучу. В двадцати минутах полета от нас базируется женский полк. Вот и Карм подтвердит, выпалил Мишель и осекся, поняв, что проговорился и «нормандцы» узнают, как он блуждал в воздухе.
Пути к отступлению были отрезаны. Пришлось рассказывать все по порядку.
Вернется де Панж, отправим его для установления связи с этой воинской частью, решил Тюлян.
Кого сопровождали в воздухе, с теми не грех побродить по земле, заявил Дюран.
Комэск бросил на него колючий взгляд;
Спать! Завтра снова бой.
Крепким сном спали под русским небом французские летчики, а в это самое время на их родине разыгрывалось остро драматическое событие, касающееся «Нормандии».
Грубый, бесцеремонный стук в дверь разбудил семью Ива Бизьена.
Кто там? испуганно спросил отец.
Гестапо. Немедленно откройте!
В комнату ввалились двое в гражданском с пистолетами и один в форме с автоматом наготове.
Где ваш фотоальбом?
Ничего не понимая, старик трясущимися руками достал из ящика стола толстый, в кожаном переплете альбом.
Так, начал лихорадочно листать страницы старший. Ага, вот. Ну-ка, сличим.
Он достал из бокового кармана снимок, приложил к тому, что хранился дома. На обоих улыбающийся Ив, в комбинезоне, возле учебно-тренировочного самолета.
Где ваш сын?! рявкнул гестаповец.
Не могу знать, то есть вовсе не знаю, пролепетал отец. Последнее письмо было из базы Берней.
Берней? Он предатель! Переметнулся к русским.
Что с ним? Где мой сыночек? вскричала мать.
Все узнаете. Одевайтесь!
Отец, мать, старший брат Ива начали сборы. За каждым движением пристально следили агенты.
Никто из Бизьенов ничего не понимал. Думали, это простое недоразумение, их допросят и отпустят. Но они никогда не вернулись в свой дом. Их увезли в комиссариат полиции Дьеппа, а затем в тюрьму Руана.
На рассвете те же гестаповцы ввалились в больницу, расположенную в тридцати пяти километрах от Дьеппа, где лежал с нарывом на плече младший брат Ива Андре. Его схватили и увезли в тот же застенок, несмотря на высокую температуру больного и протесты дежурного врача.
Наутро всех привели в канцелярию тюрьмы.
Вот удостоверение личности Ива Бизьена. Худой, бледный, в очках с толстенными стеклами следователь показал раскрытый документ. Ваш сын и брат служил в эскадрилье «Нормандия». Согласно приказу Кейтеля все, кто служит в этой эскадрилье, в случае пленения, подлежат расстрелу как франтиреры. Иву Бизьену чудовищно повезло: попал к нам мертвым. Но рассчитываться за него будете вы. Мы сделаем все, чтобы о том узнали в «Нормандии». Пусть там подумают, выгодно ли сражаться против нас.
Членов семьи французского патриота оккупанты отправили в концентрационный лагерь в Компьене, позже, в вагонах для перевозки скота, в Бухенвальд. Там их разлучили. Андре попал в лагерь Дора, на подземный завод, где производились снаряды ФАУ-1 и ФАУ-2. Побои. Допросы. Издевательства под музыку. Один за другим погибли родные Ива. Выжил только младший брат Андре.
Рассвет унес к линии фронта Тюляна, Бегена, закадычных друзей Литольфа и Кастелена. Они ушли на так называемую свободную охоту, право которой им было предоставлено командиром 18-го гвардейского истребительного полка подполковником Голубовым и подтверждено командиром 303-й авиадивизии генералом Захаровым.
Свободная охота это поиск и стремительная атака. Пары действуют самостоятельно, не скованы в выборе решений и маневра, связаны только по радио ведущий с ведомым. Так «нормандцев» учили русские, так тренировали их в воздухе.
Казалось бы, все ясно. Однако
Пары разошлись по заранее обусловленным секторам. Цели искать долго не пришлось: противник тоже чуть свет поднимался в небо.
По всем правилам построив маневр, пары со стороны солнца пошли в атаку: Тюлян и Беген на «фокке-вульфов», Литольф и Кастелен на «мессов». Первые огненные трассы. Рассыпающийся строй. Закручивающиеся карусели. Беген вначале как привязанный держится за ведущим, надежно прикрывает его. Но вот в прицел подворачивается «фоккер». Поддавшись азарту, обо всем забыв, он бросает Тюляна и устремляется на врага. А тут, как назло, отказывает бортовое оружие. Беген из охотника превращается в зайца. Гитлеровец быстро сообразил, что к чему, и стал нагло, ведя огонь, преследовать его. У Бегена кончается горючее. На аэродроме оцепенели от ужаса, видя, как пират расправляется с их летчиком. Никто ничем не в состоянии помочь ему. И тут откуда ни возьмись появляется Тюлян. Он вышел из боя и поспешил на выручку товарищу. «Фоккер», выпустив по идущему на посадку истребителю очередь, вынужден ретироваться.
Точно такая же картина, только с другим исходом, произошла у Литольфа с Кастеленом. Последний, как и Беген, не осилил соблазна самому сразить «месса», увлекся и все-таки вогнал его в землю. А Литольф-то остался без прикрытия. Не обладай он столь высокой выучкой, ему бы пришлось туго.