собратья по оружию из других порабощенных фашистами стран.
Весна великих ожиданий так впоследствии скажут об атом периоде историки.
Весна невосполнимых утрат так будут говорить потом «нормандцы».
13 апреля день как день. Но ведь тринадцатое.
Ни Бизьен, ни Дервиль, ни Познански не любили это число. И, конечно, предпочли бы отсидеться в такой день на земле. Когда по дороге на аэродром показалась черная кошка, летчики отвернулись и сразу сникли духом. Друзенков посоветовал французам, улыбаясь: мол, сплюньте трижды через левое плечо, и все будет в порядке. Суеверием, так сказать, ударьте по суеверию.
Механики, как всегда, с трех часов утра, хлебнув чаю «а-ля рюс» вприкуску, начали готовить машины. Они не знали, что именно сегодня произойдет первый крупный бой в небе и некоторым из них придется принимать новые самолеты на аэродром возвратятся не все.
В 6.00 поступил приказ: шестеркой «яков» прикрыть наши войска, находящиеся на марше. Группу возглавил сам командир эскадрильи.
Тюлян уже несколько раз водил истребителей на воздушные схватки с противником. Но только его механик Жан Калорб, заместитель комэска Литольф и его механик Андре Ларриве знали, что на счету майора уже есть сбитый «месс».
Еще в конце марта Тюлян с Литольфом отправились знакомиться с районом предстоящих полетов. В их задачу совершенно не входило появляться в опасных зонах. И все же смельчаки не удержались, отклонились к линии фронта. Прошлись над передним краем, начали возвращаться назад. Вдруг за ними увязалось несколько Ме-109. Избежать схватки не представлялось возможным. «Будь что будет», сказал себе Тюлян, развернулся и пошел в атаку. Литольф тоже ввязался в схватку.
Действовали по принципу: «каждый за себя, один бог за всех», издавна заведенному во французской авиации и прочно укоренившемуся в сознании «нормандцев». Вначале, опешив от энергичных действий «яков», фашисты растерялись. Один из них, пытаясь изменить маневр, подставил «брюхо» под прицел Тюляна. Длинная очередь и гитлеровец, не выходя из крена, закувыркался к земле.
Мастерство или случайность выручили майора, он и сам не знал. В следующую минуту Жан увидел, что Литольф отбивается от двух «мессеров». Бросился на выручку, а навстречу еще один воздушный пират. Тюлян нажал кнопку огня и пушка, и пулемет молчат. Кончился боезапас!
Туго, очень туго пришлось бы командиру и его заместителю, если бы, откуда ни возьмись, не появились «лавочкины».
Французы приземлились на аэродром с небольшим опозданием. На это никто не обратил внимания. Пилоты во избежание взбучки от русского командования о своих приключениях умолчали. Жан Калорб и Андре Ларриве, осмотрев самолеты, не поверили своим глазам: весь боекомплект израсходован. Литольф, увидев замешательство помощников, тихо сказал:
Для одного «месса», сбитого комэском, это, конечно, многовато, но если будете держать язык за зубами, обещаем исправиться: расходовать снаряды и патроны с большей эффективностью.
Помня тот случай, Тюлян перед вылетом во главе шестерки, в которую вошли и Бизьен, Дервиль и Познански, всех предупредил:
При схватках не увлекаться, строго соблюдать правила осмотрительности, стрелять короткими очередями, попусту в белый свет не палить.
О групповой тактике, взаимодействии и выручке в бою не было сказано ни слова. Такие термины еще никак не могли войти в лексикон «нормандцев». Им ближе и привычнее оставалась пока тактика индивидуальных действий, за которую, к сожалению, приходилось платить очень дорогой ценой.
Шестерка стартовала. Пошла в район Спас-Деменска.
Вскоре из-за облаков вывалились 10 «фоккеров».
Алло, «Нормандия»! Четыреста сорок четыре! дает предупреждение Тюлян. «444» условный радиосигнал: «Вижу противника».
Понятно, звучит в ответ.
До сих пор была группа истребителей Як-1 из трех боевых пар. Как только они сошлись вплотную с фашистами, стало шесть самостоятельных истребителей. Их пилоты отважны, решительны, самоотверженны, но действующие в одиночку, как кому вздумается, и заботящиеся только о том, чтобы любой ценой сбить врага. «Нормандцы» тогда еще не знали знаменитых строк советского поэта: «Врага уничтожить большая заслуга, но друга спасти это высшая честь!» Воздушный бой воспринимался ими как стихия, в которой ты выигрываешь или проигрываешь в зависимости от выучки и самой обыкновенной удачи.
Согласно этой теории в воздухе и разыгрался неуправляемый бой без какого-либо тактического замысла и взаимопомощи между летчиками.
В смертельной схватке вертится ревущий моторами, изрыгающий огненные трассы
клубок, из которого то и дело выпадают и, кувыркаясь, несутся к земле охваченные пламенем машины. Кто как действует, чья жизнь оборвалась трудно, пожалуй, невозможно разобраться.
Ожесточенная схватка длилась ровно столько, на сколько хватило запаса горючего и боеприпасов. После этого стороны разошлись. Немцы недосчитались трех «фоккеров» их сбили Тюлян, Майе и Дюран. Комэск ведет назад только три «яка». С ним нет Ива Бизьена, Раймона Дервиля, Андре Познански.
На исходе второй недели боевых действий траур, черный день в жизни эскадрильи.