Дервиль, казалось, так и сел в снег с раскрытым от разочарования ртом. Только теперь до него дошло, что «кушать» по-русски означает «есть». Только теперь стала ясна безнадежность его вожделенных мечтаний.
Всякого он успел повидать, скитаясь по белу свету, но, чтобы попасть впросак с русским сержантом Катей, такое не могло и присниться. «В казарму теперь хоть не иди засмеют!» зло подумал. И действительно, не успел переступить порог и сбросить ношу, как под общий хохот раздался громкий голос Прециози:
Возвращение блудного сына, то бишь Наполеона, после поражения в России
Казарма имела центральное отопление, однако температура выше двенадцати-тринадцати градусов в ней не поднималась, потому что в топки котелен бросали не уголь, а дрова. Уже с первого подъема «нормандцы» поняли, что самым тяжелым в их новой жизни будет пробуждение. После теплой Франции и жаркой Африки вылезать из-под одеял в холодной казарме, казалось, было выше их сил. Особенно страдал маркиз Ролан де ля Пуап, баловень жизни. Но надо отдать должное: именно он нашел в себе мужество первым выскользнуть из-под двух солдатских одеял, размяться и загреметь умывальником в туалетной комнате.
За ним потянулись остальные. Что же касается майора Пуликена, лейтенанта де Панжа, Стаковича, Шика и Лебединского, то можно было подумать, что они вовсе не ложились спать: в командирской комнате, обложившись инструкциями, методическими пособиями, словарями, усердно занимались переводом летно-технической документации с русского на французский. Им помогал Друзенков. Дело мало-помалу двигалось, благо в авиационной терминологии много слов французского происхождения или же просто ставших интернациональными: фюзеляж, лонжерон, мотор, капот, шасси, киль, элерон, пропеллер, бензин Перво-наперво переводили самые необходимые главы из наставления по производству полетов. Общие теоретические занятия было трудно проводить лишь с помощью Стаковича и Шика. Правда, некоторую документацию обещал генерал Пети. Вскоре он сдержал слово переслал на французском языке описание штурмовика Ил-2. Но о нем никто в эскадрилье и слышать не хотел: все мечтали о штурвале истребителя.
Друзенков направился к командиру авиабригады:
Мы управимся с переводами в кратчайший срок, но нам нужно точно знать, что именно переводить.
Как это понимать?
Дайте возможность французам выбрать себе самолет, на котором они захотят летать. Тогда будем знать, какая потребуется специальная литература.
Дельное предложение. Завтра же устроим нашим гостям выставку всей имеющейся у нас техники. Смотрины, так сказать.
Когда Друзенков сообщил об этом «нормандцам», они обрадованно, как дети, бросились в пляс, начали петь.
Их можно было понять: боевой самолет единственное, чем могли они утешиться в данной ситуации.
Утром французские летчики и механики, одетые в добротное зимнее обмундирование, с замирающими от волнения сердцами проследовали на аэродром. Их взорам предстали три советских истребителя Як-1.
Советское правительство готово предоставить вам «харрикейны», «спитфайры», Як-1. Какой самолет выберете, такими и будет вооружена эскадрилья, сказал Друзенков.
Выбор большой, ответил Пуликен. Вот только о «яке» мало знаем, хотя внешне красавец.
Шик, переводя его слова, вперил взгляд в Як-1. Все знали, что он учился на пилота, понимал толк в авиационной технике, к тому же обладал утонченным чувством гармонии.
«Неспроста он уставился на эту машину», подумал Жозеф и пошел к «яку». Самолет, действительно, отличался совершенством форм, четкостью, изяществом линий. Именно этим он привлек к себе внимание всех членов эскадрильи. Почтительность ко всему красивому национальная черта французов. Естественно, в таком серьезном деле, как выбор боевого самолета, она не могла не сказаться.
Уж если выбирать, бросил на ходу Дервиль, то как женщину: самую лучшую.
Ты здесь уже одну выбрал, только полеты не состоялись, кольнул его Литольф.
Не та была погода, попробовал отшутиться Раймон.
Конечно, не та: слишком морозная
Ладно, хватит перепалок,
вмешался Пуликен, давайте серьезно решать, на каком самолете остановимся.
По внешнему виду самый привлекательный «як», сказал Ролан де ля Пуап. Но надо, как говорится, посмотреть коню в зубы да испытать его на ходу.
Маркиз де ля Пуап еще в далекой Франции увлекался конным спортом, был неплохим наездником. С той поры много воды утекло, а привычка «смотреть коню в зубы» осталась.
Что касается этих самых «зубов», то сравнивать было с чем.
Русские техники самолетов через переводчика объяснили: Як-1 смешанной конструкции имеет вес 2660 килограммов, скорость 580 километров в час. Эти данные лучше, чем у «Харрикейна» и «Спитфайра». В воздушном бою чем машина легче, тем маневренное, больше боеприпасов можно взять на борт. А если еще и скорость приличная, тогда о чем говорить другого самолета не надо. Французы жаждали драться, а не просто утюжить воздух. И по тактико-техническим данным их больше устраивал Як-1.
На том и порешили.
Когда же испробуем его в воздухе? спросил Литольф.