Студент юридического факультета Хонон Гусинов назначен специальным радистом. Он получил в свое распоряжение пишущую машинку и дважды в день представлял нам материалы Советского информбюро. Время от времени он принимал также передовые «Правды», которые мы вместе с другими важными материалами пересылали в городской комитет.
Исключительно важным событием в жизни не только населения гетто, но и всех советских людей в Минске, было «случайное» получение нами доклада
товарища Сталина о 24-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции. Группу евреев вели на работу к торфяному заводу в окрестностях Минска. По пути к колонне подошел крестьянин и, незаметно передав человеку, оказавшемуся одним из наших, свернутую бумагу, прошептал при этом: «Возьмите Авось разберетесь В поле нашел»
В гетто мы быстро «разобрались». Это был польский перевод доклада. Мы перевели доклад на еврейский язык, и он пошел по рукам. В течение многих недель люди передавали друг другу выученные наизусть выдержки из этого исторического доклада. Днем, в часы тяжкой принудительной работы, по ночам, в немыслимой тесноте клеток гетто, люди передавали слова товарища Сталина, как счастливую весть о том, что гитлеровская Германия должна рухнуть под тяжестью совершенных ею преступлений.
Приобретавшая все более широкий размах пропаганда в свою очередь вызывала все более широкий и настойчивый спрос на подробные, исчерпывающие материалы о борьбе советского народа.
Остро встал вопрос об организации общегородской типографии. Этим вопросом занялись «десятки» т.т. Окуня и Н. Фельдмана. У них были опытные типографские рабочие, постоянная связь с людьми, работающими в немецких типографиях. Очень скоро была организована планомерная доставка в гетто шрифта и других типографских материалов. В «малине» у Окуня с течением времени скопилось столько шрифта, что его могло бы хватить на несколько типографий. Мы сообщили об этом Славеку, и весь материал через «Женьку» переправили из гетто в город. Комитет потребовал от нас квалифицированного работника для типографии. На эту почетную работу мы назначили Мишу Чипчина бывшего технического директора крупнейшей минской типографии типографии имени товарища Сталина. Без возражений тов. Чипчин расстался со своей семьей, увидеться с которой ему больше так и не пришлось, и ушел в глубокое подполье. По соседству с гетто, в «малине» на улице Островского устроили типографию, которая сразу начала выпускать воззвания к населению и информационные бюллетени о положении на фронтах в Советском Союзе и у союзников. Когда эти материалы (частично составлявшиеся и редактировавшиеся нами) приходили напечатанными в гетто, почти все были уверены, что их сбрасывают наши летчики .
Одним из крупнейших событий в минском подполье и сильнейшим переживанием для нас был выход первого номера нелегальной газеты «Звезда», бывшей до войны центральным органом ЦК КП(б) Белоруссии. Две маленькие странички газеты рассказывали об успешной борьбе Красной Армии, о славных делах народных мстителей в Белоруссии. Мы получили трибуну, с которой каждое наше слово доходило до тысяч рабочих домишек и крестьянских хат. Велика была гордость наших товарищей в гетто, принимавших деятельное участие в создании и завоевании этой новой боевой позиции.
Значительное место в нашей тогдашней работе занимала, по славной большевистской традиции, забота об особенно нуждающихся товарищах.
Голод в гетто усиливался с каждым днем. У многих иссяк единственный источник существования вещи, мебель, за которые можно было приобрести немного муки или картофеля. В гетто было огромное количество людей, особенно среди тех, квартиры которых были разрушены во время немецких бандитских налетов на город, у которых ничего не было. Они жили только на те 100 граммов хлеба и несколько ложек эрзац-супа, которые получали на работе у немцев. Ужасающим было положение тысяч евреев, спасшихся от погромов в окрестных местечках. Они буквально умирали от голода. Все чаще можно было встретить на улицах гетто людей, опухших от голода, едва передвигающих ноги. В Глухом переулке, по дороге к кладбищу, всегда можно было видеть людей, везущих на санках или ручных тележках покойников. Таких «похорон» в гетто бывало по 1520 в день. Отдельные могилы уже не успевали рыть, и покойников укладывали рядами в одну большую яму.
Вспыхнула эпидемия сыпного тифа, чего в гетто особенно опасались и что при данных условиях было неизбежно. Больница в гетто была переполнена. Мест для больных не было. Пришлось занять хирургическое отделение. Многие больные оставались дома. Особую тревогу всего населения гетто внушала не столько сама эпидемия, сколько то, что об этом могут узнать наши немецкие хозяева Оккупационные власти предупредили, что в случае эпидемии все гетто будет ликвидировано
Мы узнали, что трусливые элементы юденрата и из среды медицинского персонала готовы доложить гитлеровцам об эпидемии в гетто. Тогда мы предупредили юденрат, что те, кто осмелится сообщить врагам об эпидемии, будут нами рассматриваться, как враги