В это же время была сделана еще одна попытка установить связь с крупным партизанским отрядом, действовавшим, по имевшимся сведениям, в Руденских лесах. Бывший секретарь Руденского райкома комсомола Исроэль Лапидус, хорошо знавший эти края, собрал дисциплинированную группу среди них были Леня Гуревич (с фабрики имени Кагановича), Шимон Лапидус пекарь, Авром Гантман кожевник, Рахмиэль Довидсон шофер, Маша Лапидус портниха и другие, и они двинулись в путь. Прибыли они на место спустя два дня после того, как в этом районе произошел крупный бой между партизанами и гитлеровским карательным отрядом. Партизанский отряд ушел отсюда в другой лес. Пришлось нашим товарищам вернуться и готовиться к следующему, на этот раз более удачному, уходу в лес.
VIII. НАЧАЛАСЬ НАПРЯЖЕННАЯ РАБОТА
Ежедневно в гетто приходил из города товарищ, который встречался с представителями нелегального центра и с доверенными людьми из юденрата. Он получал в гетто большие партии теплой одежды, обуви, медикаментов, мыла, нередко также крупные суммы денег и ценности, которые поступали в распоряжение городского комитета и пересылались потом в партизанские отряды. Через него же мы получили директиву объединить все боевые группы, существующие в гетто, и возглавить их. Мы проверили состав группы Наума Фельдмана и решили организовать ее по системе «десятков». К прежним трем «десяткам» присоединились новые, причем у каждого из этих «десятков» на счету определенное количество людей, посланных в партизанские отряды, накопленное оружие и медикаменты. Уже в первые месяцы 1942 года в составе подпольной организации гетто насчитывалось 12 «десятков». Секретарями десятков были: Ефим Столяревич, Михель Гебелев, М. Пруслин (по уходе в партизанский отряд его заменила Роза Липская), Наум Фельдман, Лена Майзелис (по уходе в партизанский отряд ее заменила Надя Шуссер), Зяма Окунь, Миркин, Лева Гуревич, Миша Каган (по уходе в партизанский отряд его заменил Хонон Гусинов), Наум Брустин, Авром Шляхтович, Иоэль Рольбин.
М. Пруслин
Член руководящего центра подпольной боевой организации Минского гетто. Повешен гитлеровскими палачами в апреле 1942 г.
Наша организация в гетто вместе с молодежными группами насчитывала
к тому времени около трехсот боеспособных, преданных и бесстрашных товарищей, передававших каждую нашу директиву широким массам населения гетто.
Руководящее ядро организации в гетто разделило между собой работу. Михл Гебелев занимался преимущественно налаживанием связей вне гетто. Мотя Пруслин организацией пропагандистской работы. Ефим Столяревич руководил «десятками» и отправкой людей в партизанские отряды. Наум Фельдман организацией материальной помощи уходящим в отряды и особо нуждающимся в гетто. Зяма Окунь организацией подпольной типографии.
В исключительно тяжелых условиях гетто успех работы и сохранность руководящих кадров зависели главным образом от хорошо налаженной связи. С этой целью мы организовали специальную женскую группу. Все нити внутренней организации были сосредоточены в руках Эммы Родовой. Эта двадцатилетняя девушка, до войны не имевшая никакого представления о подпольной работе, проявила талант и способности прирожденного конспиратора. Молчаливая от природы, она говорила только о самом необходимом, остерегаясь лишних слов. Она понимала лишь язык приказов и кратких рапортов об исполнении. Переспрашивать Эмму и проверять, поняла ли она приказание, значило оскорбить ее. В таких случаях она, бывало, только взглянет исподлобья и уйдет, иной раз даже не попрощавшись. Исключительно скромная и нетребовательная, она неизменно отвергала всякое предложение о материальной помощи, хотя мы знали, что она голодает, обходясь горстью картофельной шелухи, в день.
Нина Лис вообще не знала, что такое конспирация. Неуемная энергия бурлила в этой молодой женщине с небесноголубыми глазами. Стоило ей приняться за какое-нибудь дело, как вокруг нее становилось так шумно, что все сразу догадывались, чем она занята. Зато она не знала страха, хотя ей приходилось заботиться и о старухе-матери, которую бандитская пуля в одну из страшных ночей превратила в инвалида, и о пятилетней дочурке. Нине мы поручали работу вне гетто, а иногда и за городом. Ее, как и всех наших связисток, снабдили подложным белорусским паспортом, который ей, с ее типично крестьянской внешностью, давал возможность свободно передвигаться вне гетто.
«Дипломатическим курьером» была спокойная и деловитая Хася Биндлер. Она поддерживала связь с работниками юденрата, еврейской охраны порядка, мастерских гетто и т. п.
«Толстая Клара» (фамилия автору неизвестна) занималась главным образом хозяйственными делами. Часто ей приходилось переносить на себе «запретные» вещи (маскировочные халаты, двупалые варежки, патроны и т. п.). Тогда она становилась еще толще.
Специальную женскую группу имел в своем распоряжении Гебелев для связи с «русским районом». К этой группе принадлежали удивительно смелая тов. Аня (фамилия автору неизвестна), Клара Железняк-Горелик, Берта Либо и Слава Гебелева. От этих женщин требовалась особенная способность маскировки, так как нередко им приходилось по нескольку раз в день проскальзывать за ограду и сталкиваться лицом к лицу с полицейскими.