Если ты действительно Мастоен-ицтак, отвечал охотник, твои слова справедливы, но какое доказательство дашь ты мне?
Вот! сказал индеец.
И быстро наклонившись, он зажег кучу сухих листьев и дерева, собранных, вероятно, заранее для этой цели.
Через минуту блестящий сноп пламени поднялся к небу и осветил красноватым светом все окружающие предметы, особенно фигуру самого индейца. Последний стоял со скрещенными на груди руками и поднятой головой, так что ни одна черта его лица не могла ускользнуть от опытного взгляда лесного бродяги.
Хорошо, вождь, сказал канадец, опуская ружье на землю, ты можешь занять место у моего огня.
При звуках этого разговора испанцы пробудились и схватились за оружие.
Что происходит? спросил с беспокойством граф.
Самая обыкновенная индейская тактика, отвечал охотник. Вождь краснокожих желает перед нападением сделать нам неисполнимые предложения.
Зачем же тогда его принимать? возразил граф.
Отказать значит показать этим демонам, спрятавшимся в кустах, что мы боимся. Пусть лучше он явится: время, затраченное на бесполезные слова, будет выиграно для нас.
Правда, сказал с улыбкою граф. А мы? Какую роль отвели вы нам в этой комедии?
Никакой. Засните снова или, по крайней мере, сделайте вид, что заснули. Эта хитрость с нашей стороны произведет больше впечатления на вождя, чем смешное выставление напоказ наших сил.
А если этот человек имеет цель завлечь нас в западню? спросил граф.
Этого нечего опасаться: хотя индейцы в глазах белых дикари, но они цивилизованы по-своему и честны. Можно смело положиться на их слово, раз оно дано.
Хорошо, друг мой, вы лучше меня знаете как обращаться с этими людьми. Действуйте же, как найдете лучшим для общего блага.
Положитесь на меня, сеньор. Я не меньше вас заинтересован в этом деле.
После этого граф и его спутники заняли свои места, и когда вождь показался у входа в лагерь, все говорило о том, что они спали.
Пусть мой брат, Белый Ворон, будет благополучен у моего очага, сказал канадец, если он пришел с мирными предложениями от своих братьев.
Намерения вождя хороши. От моего брата всецело зависит, чтобы они исполнились.
Оба поклонились друг другу с важностью, требуемой индейским этикетом, и уселись около костра, в который канадец подбросил несколько сухих ветвей.
Тогда вождь вынул свою трубку из-за пояса, набил ее morrichee или священным табаком, закурил прутом, чтобы не прикасаться пальцами к огню, и оба стали курить, молчаливо выпуская дым.
Белый Ворон был высок ростом и хорошо сложен, его немного худощавые члены были крепки. Он был, по-видимому, средних лет: его черты отличались благородством и выразительностью, взгляд блистал умом. В общем, выражение его лица было привлекательным.
Он был одет в свой большой наряд и военные мокасины, это указывало, что он был в походе. Кроме ножа для скальпирования, заткнутого за пояс из недубленой кожи оленя, с ним не было никакого оружия, по крайней мере, на виду.
Когда весь табак был выкурен, вождь выколотил пепел ногтем большого пальца, спрятал трубку за пояс и повернулся к своему собеседнику с такими словами:
Команчи озер удивлены, что видят здесь такого великого храбреца, как наш брат Сумах. Сделался ли он другом vorries испанцев, или попал к ним в ловушку и принужден быть их рабом?
Ни то, ни другое, вождь. Меня соединил с ними только случай! отвечал охотник ясным голосом.
Краснокожие зорки, как орлы, и хитры, как змеи. Они видели, как Сумах вошел в каменную крепость, которую белые называют гасиендой дель Барио, в компании белых и с ними же выехал из нее.
Что же это доказывает, вождь? К тому же, я думаю, вам мало нужды до того, друг я или нет тем, кого вы называете Vorries?
Более, чем мой брат Сумах думает. Команчи озер любят великое сердце востока: они встретились с ним на тропе войны, они знают, что Сумах великий храбрец, и не хотели бы видеть его гибели.
Благодарю тебя и твоих воинов, вождь, отвечал невозмутимый канадец, за внимание ко мне. Я сам люблю твоих братьев, я сражался за ваше племя и буду огорчен необходимостью выступить против него.
О! Мой брат говорит хорошо, в нем присутствует мудрость. Пусть он следует за вождем в его лагерь, его место готово у огня совета.
Я хотел бы этого, вождь, сказал охотник, печально склонив голову. Бог свидетель, что я хотел бы избежать кровопролития между нами. К несчастью, твое предложение невозможно: честь не допускает меня принять его. Я поклялся защищать этих людей и умру или спасусь с ними вместе.
Индеец, казалось, погрузился в минутное раздумье.
Решение моего брата безумно, возразил он наконец, эти Vorries должны умереть.
Почему так? Не могут ли они откупиться? Для чего бесполезно проливать кровь? Vorries заплатят выкуп, и команчи позволят им мирно продолжать путь.
Индеец, в свою очередь, несколько раз печально покачал головой.
Нет, сказал он, теперь не мексиканская луна, команчи ищут не добычи, а мщения. Пусть мой брат не противится и оставит Vorries. Один из великих вождей команчей был оскорблен. Кровавое мщение позади бледнолицых они умрут. Я сказал.