«О чём речь ведут, подумал Жаворонков, Мысли-то какие!»
А как, волки не пакостят теперь? поинтересовался Прокопьев, возвращая кисет деду Филиппу.
Не-ет, улыбнулся сторож, спасибо Тимофею Никаноровичу, он их отучил овец таскать. Ладный охотник, не то что Андронников.
А что Андронников?
Да что. Попросили Илью уничтожить волков, так начал кочевряжиться. Времени, мол, нет пустяками заниматься.
Ишь ты! воскликнул Жаворонков. А ты давно, дед, знаешь Андронникова?
Как же, с измальства. Да и отца его ещё знавал. Цепкий был старик, богато жил. У охотников пушнину скупал да в город возил перепродавать. Самим некогда было разъезжать, а купцы редко навещали. Нужда приспичит, идёшь к Константину Фролычу, даст тебе за первача-лисовина копейки, а сам вдесятеро дороже продаст.
Да, Илья весь в отца пошёл, заметил колхозник Ветров. Вон какой дом вымахал. А потому, что рыбкой торгует, дичью. Степь и озёра наши богатые, всё дадут бери, не ленись.
Верно, верно, дадут, поддержал Прокопьев.
Ну пока, папаши. Будьте здоровы! заторопился Афанасий Васильевич, вскочил со скамейки и направился к двери. За ним последовал заведующий участком.
Старики удивлённым взглядом проводили гостей.
Жаворонков с Прокопьевым ехали по перенесённой снегом дороге после недавно прошедшей метели и молчали. Каждый думал о чём-то своём. Лошадь, почуяв опущенные вожжи, шла медленно, нехотя переставляя мословатые ноги.
Сгущались сумерки. В ста метрах не было ничего видно. Лишь изредка по обе стороны дороги проплывали вехи из камыша, кем-то заботливо выставленные, чтобы не заблудились проезжие.
Парторг первый нарушил молчание.
И мы, руководители, Сергей Селивёрстович, во многом виноваты. Не знаем как следует своих охотников, мало интересуемся ими. Закрылись в свою скорлупу и боимся из неё вылезти. А таких, как Андронников, на выстрел нельзя подпускать к промыслу, а вот Салим Этот случайно попал в хитро расставленные Ильёй сети. Семья большущая, шестеро ребят один одного меньше, дочь больная. Нам надо было давно поинтересоваться им и помочь И не допустил бы человек ошибки.
Верно, Афанасий Васильевич.
Жаворонков подстегнул вожжой лошадь и продолжал:
Ты слышал, Сергей, о чём старики меж собой в колхозе говорили? Век свой отживают, а мысли у них совсем молодые Хорошие мысли!.. И ты знаешь, после их разговора я два вывода сделал. Во-первых, надо постоянно изучать
своих охотников, знать их не только на промысле, но и в быту. Во-вторых, помнишь, они высказывали соображения насчёт выведения новой породы сибирского скота. Почему бы и нам не подумать об этом. Мы могли бы организовать отбор ондатры и получить новый, более ценный мех. Я встречал у нас не только бурых, но более красивых ондатр: дымчатых, чёрных, жемчужного цвета и даже белых. Учёные заметили ещё одну особенность: ондатра, живущая в долинах рек, бывает, как правило, крупнее и с более ценной шкуркой Это связано с кормовыми условиями, которые там значительно лучше. Значит, надо заняться и преобразованием кормовых угодий
Это у нас в некоторой мере проводится, заметил Прокопьев и улыбнулся. Вспомни разговор с Благининым, он уже начало сделал.
Это верно. Но надо всем включиться в эту работу, проговорил Жаворонков, затем немного помолчал и задумчиво добавил: Хороший у нас народ. Сами, не дожидаясь, когда им подскажут, начинают искать новое, а порой и того, кто должен этим заниматься, подталкивают.
Из-за невысокой гривы, которую медленно обогнула кошёвка, показался недалёкий мерцающий огонёк охотничьей избушки.
Глава шестнадцатая
В повестке дня собрания два вопроса: об охране пушных запасов и обсуждение поведения Ильи Андронникова с Салимом Зайнутдиновым. Оба вопроса были связаны общим содержанием: охраной и умножением пушных богатств.
Привычным движением Прокопьев откинул назад сбившиеся на лоб волосы и открыл собрание.
Сегодня мы должны решить, сказал он, как будем строить дальше работу: или попрежнему будем топтаться на месте и отлавливать только тех зверьков, которых производит сама природа, или будем увеличивать производство ондатр.
Это как же понимать, Сергей Селивёрстыч? часто моргая хитроватыми глазами, проговорил Тимофей Шнурков. Ловить ондатру будем или сиводушек, ставить в станок и искусственно осеменять, как то в колхозах со скотом проделывают, или ещё как? А деда Нестера старшим осеминатором поставить
Охотники дружно захохотали. То басовитые и охрипшие, то звонкие и захлёбывающиеся, их голоса гремели в маленькой комнатке, вырываясь сквозь тонкие стёкла двух окон в ночную степь.
Поднялся парторг, выждал, когда смолкнет смех, и без нотки раздражения сказал:
Строить пункты искусственного осеменения мы, конечно, не будем, Тимофей Никанорыч, а вот природу надо заставить послужить нам. Вы, наверное, все слышали о Мичурине Иване Владимировиче. Так вот он говорил: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё наша задача»
Это-то мы слыхали, перебил Жаворонкова Тимофей, так это к яблокам да персикам относится, а мы-то какое к тому отношение имеем, мы-то какие милости возьмём?