В комнатке было пусто. Висели на вешалке огромные резиновые водолазные костюмы. Поблескивали свежевыкрашенные акваланги. Боцман растерянно огляделся. Окна плотно прикрыты и заперты на щеколду. Он посмотрел на вешалку. И там никого не было. Гарри Васильевич почувствовал, как большая капля пота скатывается ему на нос. «Ну, хорошо, подумал он, допустим, что шаги мне могли и померещиться со сна, но ключ-то я видел точно. Значит, здесь кто-то был. Так куда же он делся?»
Боцман тщательно запер водолазку и в глубоком раздумье вернулся в дежурку. На улице затихли все звуки. Было уже два часа ночи. Он закурил. Но посидеть спокойно ему не удалось. В стороне водолазки вновь послышался шум. Боцман бросился туда. Он был почему-то уверен, что это свои же, спасатели, разыгрывают его.
Дверь в водолазку была по-прежнему заперта. Он открыл ее и замер в изумлении. Лишь пять минут тому назад он заходил сюда и здесь было все в порядке. Сейчас же перед глазами боцмана предстала картина полного разгрома. Легкие водолазные скафандры были брошены на пол. Ящик с запасными баллонами от аквалангов открыт, и баллоны беспорядочно разбросаны по полу. Окно, не открывавшееся годами, распахнуто настежь. И открыть его могли лишь изнутри. В этом нет никакого сомнения. Ведь пять минут назад боцман собственноручно проверил все запоры. Боцман поднял скафандр и подошел к вешалке. Но тут его внимание привлекло небольшое мокрое пятно на внутренней стенке скафандра. В помещении было абсолютно сухо.
«Надышал кто-то», подумал боцман.
Все прояснилось. Тот, кто был в водолазке, спрятался в скафандр, когда Гарри Васильевич заходил сюда в первый раз. Потом он спокойно вылез в окно и даже не осторожничал. Можно было и тише вылезти А откуда у него ключ? Заходил-то он через дверь А если это свой, то почему он не открылся? И что он здесь искал?..
Боцман внимательно проверил оборудование. Из водолазки ничего не пропало. Боцман привел все в надлежащий вид и вышел на улицу. Дважды обошел вокруг станции. Тщательно осмотрел землю под окном водолазки. Ничего подозрительного не обнаружил. Когда возвращался, заметил на занавешенном и ярко освещенном окне дежурки четкую человеческую тень.
* * *
Кузьма резким движением вывернул руку «старушки» и подтянул кисть как можно выше к затылку. Послышалось ругательство, сказанное сдавленным голосом. Оставаться долго в такой позе было невозможно. Сзади напирали старушки, и, по всей вероятности, настоящие. Кузьма подтолкнул человека в спину и прошептал:
Иди вперед.
Позади раздался тревожный шепот Рудакова:
Что случилось, Кузьма?
Это не старуха, ответил Кузьма.
Впереди появились кресты, подсвеченные блеклым светом свечей. Старухи, дойдя до ворот, рассыпались по всему кладбищу к могилам своих родственников.
Кузьма позвал Рудакова.
Ну-ка, посвети.
Рудаков поднес свечу к самому лицу незнакомца, но тот неожиданно задул огонек: Ребята успели рассмотреть лишь густую щетину на щеках незнакомца и блестящие, глубоко посаженные глаза. Неожиданно пленник выбросил ногу и с большой силой оттолкнулся от массивного мраморного надгробья. Он навалился на Кузьму спиной и подмял его под себя. Кузьма стукнулся лопаткой об осколок могильной плиты, вскрикнул и выпустил руку. Незнакомец вскочил, прыгнул в сторону и через мгновение слился с темнотой. Рудаков, подминая кусты, тяжело дыша, бросился за ним.
Когда он вернулся, Кузьма был уже на ногах.
Нигде нет, сказал Рудаков, наверное, спрятался. А ты как?
Да вроде ничего смущенно ответил Кузьма. Чуть позвоночник не сломал. Здоровенный, черт! Аж треснуло что-то под лопаткой. В нем килограммов девяносто, не меньше
Здоровый мужчина, согласился Рудаков. Только не понимаю, как ты догадался, что это мужик?
Он пытался столкнуть меня с обрыва Не знаю, думал ли он, что я старуха Наверное, он был в этом уверен. Первый удар был довольно слабый. Таким ударом мужчину не свалишь. А второй удар я успел предупредить. Если б он знал, что я не старуха, быть бы мне в обрыве.
А зачем ему старушку гробить? спросил Рудаков. Это совсем непонятно. Взять и ни с того ни с сего убить старушку
Да, это по меньшей мере странно задумчиво произнес Кузьма.
Не пойти ли нам домой, предложил Рудаков и зябко поежился.
Над могилами бесшумно плавали белые пятна старушечьих платков. Около свечей кружились тучи ночных мотыльков. Приторно пахли могильные цветы.
Пойдем, согласился Кузьма. Тут больше делать нечего. Рудаков осветил надгробие из ноздреватого песчаника, увенчанное жестяной звездой, и прочел:
«Гвардии капитан Войскунов П. И. Геройски погиб в боях за Родину. 14 июня 1943 г.».
Рудаков бережно укрепил свечу у основания надгробия, и ребята вышли с кладбища. Они отправились той же дорогой, по краю обрыва. Проходя самое узкое место, Кузьма зажег спичку. На земле отчетливо был виден след ноги, соскользнувшей в сторону обрыва. Рудаков отыскал камень и бросил его вниз. Через несколько секунд послышался резкий стук, а затем всплеск.
Зайдем на станцию, предложил Кузьма. А то у меня душа неспокойна. Как бы не утянули наши вещички.