В ноябре умер " дорогой Леонид Ильич" Брежнев. Тогда мы еще не догадывались, что с этой смертью "закончится эра великих побед", и мы со своими знаниями, амбициями и молодыми силами будем не нужны уже умеряющей стране, да и новой России тоже?! Тут я вспомнил удивительную встречу двух первокурсников, двух Маратов, тогда еще не знавших и друг друга, и собственной судьбы, которая уготовила им через двадцать лет еще одну встречу на «Курске»! Буквально в одну из первых увольнительных я отправился позвонить маме в Магнитогорск по случаю поступления и начала учебы. Ожидая связи на Главном переговорном пункте, я встретил Марата с первого факультета по прозвищу «Пеле» из-за большой любви к футболу. С момента зачисления в училище виделись эпизодически, а поговорить как-то не получалось. И вот выдалась свободная минутка перемолвиться одним двумя словами о первых впечатлениях, об учебе и службе. Он ждал связи с родным Ташкентом, от куда он был родом, и где его ждали мама и сестра. Это был такой же "солнечный человек",как солнечный Ташкент, всегда в радостном настроении и с улыбкой на светлом и красивом лице.
"Ташкент! Ташкент! Вторая кабина!" и почти сразу. "Магнитогорск! Магнитогорск! Третья кабина!"
Переговорив с мамой и выйдя из кабины, я нос к носу столкнулся с высоким первокурсником-" фрунзенцем", который протянув для рукопожатия руку спросил:
Ты с Магнитки? и добавил, представившись, Марат!
Константин! познакомился, пожимая протянутую руку я. Позже выяснилось, что мы жили на соседних улицах и учились в соседних школах, и нам нравились одни и те же красавицы девушки?! А вот встретиться и познакомиться раньше как-то не представилось.
Ты лучше набирай по автоматическому набор «пятнатчиками», Константин, посоветовал мне мой новый приятель. Так быстрее и ждать не надо!
Но я не знаю городского кода!
"Тридцать пять одиннадцать!" на прощание сказал мой земляк. Еще увидимся, друг!
И действительно мы встречались несколько раз. И при последней встрече уже лейтенантами! К сожалению, это не последняя потеря. В конце ноября восемьдесят второго умер мой папа. В моей памяти отец останется веселым и остроумным человеком! Жил легко и ушел тоже «легко», не кого не обременяя, во сне.
В самом начале перестройки случилось " великое культурное событие" в северной столице. Впервые в своей истории в Ленинград с единственным концертом приехал Королевский симфонический оркестр Би-Би-Си! И дирижировать им будет друг отца и наш земляк, а ныне ректор Ленинградской консерватории, дирижер Ленинградского симфонического оркестра, "заслуженный", лауреат премий и прочая, прочая Одним словом это было очень круто! Не нужно объяснять, что творился настоящий аншлаг, и билетов, а тем более «пригласительных» просто не было! Казалось, что на концерт собрался весь огромный многомиллионный город, замерший в сладостном ожидании этого великого действа?! И мы с Юркой решились обратиться к ректору консерватории за «контрамарками». "Чем черт не шутит!" Терять нам было нечего, а вдруг повезет! Приехав в консерваторию, я зашел в приемную ректора и представившись, спросил секретаря:
Не может ли товарищ ректор принять меня по личному вопросу?
Еще раз переспросив мою фамилию и имя, она вежливо попросила обождать и зашла в кабинет к шефу.
Проходите пожалуйста!
Поблагодарив, я быстро юркнул в кабинет.
Так значит ты Колин сын? без предисловия спросил лауреат и сразу «огорошил». А помнишь как ты мне на брюки нассал?!
?!
И засмеявшись собственной шутке и моему замешательству, уже весело добавил:
Да ты наверное этого и не помнишь? Тебе наверное
года два было, еще там у вас на Грязнова, в Магнитке! А знаешь, что это означает? лукаво спросил он.
Не-ет! оторопел от неожиданности «коварного» вопроса и изумления "столь интимного и пикантного факта" моей биографии.
А значит, что ты обязан пригласить меня на свою свадьбу! Не женился еще? смеясь, спросил дирижер.
Никак нет, уже бодро ответил я.
Вот и замечательно, вот и славно! засмеялся земляк и друг отца. Как Николай поживает? Как Надя? он даже вспомнил имя моей мамы.
Мама нормально! Папы, к сожалению, уже нет!
Да!? печально вздохнул мой собеседник, но через мгновение улыбка снова заискрилась в его глазах. А я ведь ему жизнью этой обязан!? Да-а! многозначительно сказал знаменитый музыкант и рассказал удивительную историю, которую я сейчас и поведаю Вам:
" Итак, дело было в году, эдак, в тысяча девятьсот шестьдесят шестомшестьдесят седьмом. Мы с капеллой приехали в Москву, на Всесоюзный конкурс художественной самодеятельности и на удивление всем, и прежде всего себе, стали лауреатами!? И как полагается по такому приятному поводу, решили это дело отметить! В «Национале»! Время в стране, скажем мягко, не совсем было сытое, а посему как были мы в концертных смокингах и лакированных штиблетах, так и "завалились втроем в ресторан я, Коля и наш директор Эдинов (кстати, на доме в центре города, где жил директор капеллы, теперь весит мемориальная доска?!). Ну как положено, "хорошо сидим", отмечаем! Ресторан заполнен до отказа, кого только здесь нет?! И конечно кто-то из посетителей «заказал» драку! После непродолжительной, но достаточно массовой потасовки с " боем посуды и витрин", на пороге ресторана появились милиционеры, а на выходе черные «воронки»! Ты сейчас такие и не встретишь?! А тогда они вызывали животный ужас! И естественно, что в эти "страшные машины" стали «грузить» без разбора всех подряд. Мол, в отделении разберемся!? А разбирались тогда, да впрочем и сейчас, очень сурово! Партком, профком, местком, райком, горком и прочие «комы». И вместо заслуженной похвалы нас бы ожидали позор и унижение "дома" Подходит и к нам этакий бравый старшина-"малоросс" и приставив ладонь к козырьку, говорит: