Обиделся, раздался сзади голос Серафимы, а на плечи царевича легли ее руки. Очень ласково. В ней вообще буквально сквозила сексуальность сочилась из нее, выдавая гаремное воспитание. Которое стремительно и пышно проявлялось, обрастая практикой поверх широких теоретических знаний.
Нет, предельно честно ответил муж. Скорее ты заставила меня задуматься.
О чем ты думать?
Он улыбнулся.
Она старалась и учила язык. Еще в Исфахане начала. Но ее родным был тюркский. Поэтому флексии и все, что с ними связанное было для нее чужеродным. Так что рода, падежи, спряжения и прочее подобное от нее уплывали. Из-за чего у нее был не только немного занятный выговор, но и очень характерные ошибки. Алексей с них не раздражался. Так, максимум улыбался. Не более.
Ты ведь отвлекла мое внимание.
Да.
Раньше я думал, что могу себя контролировать. Но ты умеешь вскружить голову.
Произнес Алексей и не столько услышал, сколько почувствовал, как она за его спиной улыбнулась.
А что, если нас тоже так отвлекут? И меня, и отца, и прочих.
Кто? Зачем? Как?
Не знаю Этот старый хрыч и австриец не просто ведь так короновались в Риме. Слухи ходят разные, но что конкретно они задумали мы пока не знаем. Почему бы им не поступить также, как ты? Отвлечь наше внимание, чтобы сделать свое дело.
Им сложно делать как я.
Почему же?
Некрасивы.
Разве что улыбнулся Алексей, поворачиваясь к молодой жене и обнимая ее
Часть 1 Глава 1 // Треск
Прости, но это безграмотно. «Немножко нет выбора». Так не бывает. Выбор либо есть, либо его нет.
к/ф «Джентльмены» Гая Ричи
Глава 1
1711, март, 2. Москва село под Рязанью
Алексей откусил свежего мягкого хлеба с маслом. Сливочным, соленым. И запил его сладким крепким черным кофе.
Контраст этих вкусов ему всегда нравился.
Особенно по утрам.
Завтрак шел своим чередом.
Царевич старался не тратить денег попусту. Да, какие-то вещи, диктуемые статусом, выполнял по возможности безукоризненно, но в целом стремился жить скромно. В силу привычек, оставшихся еще с прошлой жизни. Впрочем, был момент, на котором
он никогда не экономил. Это питание. Ни тогда, ни тут. Само собой речь шла не об обжорстве. Просто он любил хороший вкус. Разный. И качество.
Именно по этой причине Алексей и организовал тут производство вкусных напитков. Вкусная и качественная еда была той слабостью, которую он ясно за собой осознавал, но никогда не стеснялся. Потому как она не переходила в безудержный жор или какое-то иное безумие. Просто он любил вкусно покушать.
И тогда. И в этой жизни
В дверь столовой, где проходил завтрак, тихонько постучали. Щелчок. Едва различимый шелест хорошо смазанных петель. Несколько шепотков. И к царевичу подошел дежурный офицер. Сбоку. Но, еще до того, как Алексей должен был его увидеть, он спросил:
Что-то случилось?
Да. На стройке дворца авария. Господин Пеппельман просил тебя прийти.
Что-то серьезное?
Не могу знать. Гонец не в курсе.
А сам что-то слышал?
Шум час назад оттуда доносился. Грохот какой-то. Я сам не слышал, но наши о том сказывали.
Герасима предупреди. Пусть людей выделит. Как закончу завтракать выеду.
Слушаюсь.
С этими словами дежурный офицер удалился. Так-то особой нужны прерывать завтрак и не имелось, наверное. Но Алексей не стал устанавливать какие-то лишние барьеры и наоборот всячески стимулировал подчиненных говорить.
Всех.
Люди, понятное дело, робели.
Особенно ранга низкого. Поэтому царевич завел себе манеру произвольно начинать короткие беседы с самыми разными людьми. В первую очередь случайными. Ибо он хотел знать. Просто. В целом. И опасался оказаться в изоляции от реальности. А то мало ли что ему та же Миледи сообщает Вдруг она врет? Кто знает? Для этого он развернул несколько контуров сбора информации и предпринимал иные способы контроля. Среди прочего и вот это борьба с зажатым ртом, когда подчиненные робеют сообщить что-то, опасаясь потревожить августейшую особу
Что-то случилось? поинтересовалась Серафима.
С дворцом что-то стряслось. Маттеус просит прибыть.
Я не понимать, зачем такой дворец строить. покачала она головой.
Какой такой?
Необычный.
Так ни у кого такого нет.
И как жить? Столько ступенька.
Как жить? Со всеми удобствами. Лифт будет. И по ступенькам бегать не придется.
Серафима едва заметно поджала губы, с трудом сдержавшись от изображения классической «куриной жопки». Очередной ее заход явно натолкнулся на «глухую стену», и она решила не нагнетать. В конце концов это не лучшая стратегия. Вместо этого она произнесла:
Хорошо. Тогда я ехать с тобой.
Зачем?
Я нельзя?
Можно. Но зачем?
Интересно.
Алексей пожал плечами.
Хочет и хочет. Почему нет? В конце концов именно она будет заведывать по обычаю дворцовым хозяйством. И было бы неплохо, чтобы и она своим глазом поглядывала. Вдруг какую-то неочевидную вещь упустили?
Покушали.
Привели себя в порядок, проведя обязательную гигиену. С зубными тут было все ОЧЕНЬ плохо, поэтому Алексей относился к чистке и общему уходу за зубами максимально трепетно.
Оделись.
Выехали.
Было недалеко, но все равно идти пешком по ранней весне не хотелось. В первую очередь из-за жены. Она с непривычки мерзла