О, это мне стоит просить об извинениях. А вот затрагивать свои отношения с кровной роднёй мне не стоило.
Взаимные поклоны и Элойн уводит адвансара дальше, к небольшому кружку экспертов магии, замолчавших при их приближении. И если вис-Чарши легко узнала Санхан, то вот троицу, стоявшую с ней рядом, она ранее не встречала.
Как оказалось, все трое клановые. («Где вообще находится этот Мутный залив? Понятно, что «где-то у берега Междуземного моря», но где конкретно? Впрочем, не важно»). И все трое, по словам Элойн, прилетели с оказией на яхте «Хитолору» для совершенствования в магии среди благодатной атмосферы Лагора. Симаравети ань-Думартрен, Тагосс эн-Стаглорен и Немер ян-Фалушмор. Впрочем, о высоком происхождении последнего не догадался бы только слепец: люди с безволосой кожей, покрытой ромбовидным бело-серым узором, с шансами сорок восемь к сорока девяти являются клановыми. А уж если они при этом обладают четвёртым уровнем, то речь о каком-либо экзотическом увечье тем более не идёт: тот же Луцес, при всей неопытности, более чем способен устранить практически любые дефекты кожи.
Соломенные с красивым золотым отливом волосы и ярко-изумрудные глаза Тагосса, а также внешность Симаравети настолько явно их происхождение не демонстрировали. Особенно у последней, на вид вполне заурядной (для потомков феттелинн с их средним ростом, средним сложением, тёмными волосами и серо-зелёными глазами). Тот не частый случай, когда внешних генных маркеров, по всей видимости, у клана просто нет.
Собираетесь учиться алхимии? из вежливости поинтересовалась Никасси.
И алхимии тоже, ответил эн-Стаглорен, но в первую
очередь целительству. Насколько я успел узнать, в гильдии Сарекси неплохое лечебное отделение.
Пойду по стопам высокочтимой Райвезы Выдумщицы, ань-Думартрен. Буду вместе с Васаре работать в Ассоциации Лагорских Артефакторов.
Что станет делать ян-Фалушмор, никто не сказал. Не из-за экзотической внешности, конечно же к ней магам не привыкать скорее, решила вис-Чарши, тут типичный случай то ли ссоры, то ли «не сошлись характерами». Нет, никто Немера не гнал но, хотя стоять рядом и слушать беседу ему никто не запрещал, вокруг него словно замкнулся незримый и неощутимый кокон отчуждения. Созданный больше им самим, кстати.
Так, Элойн оглянулась. А где Шак?
Я здесь. И всё время была здесь.
Божечки, ты опять? скорее устало, чем испуганно вздохнула Элойн.
Ишаакрефи, дочь Сашширти, одновременно с ней и со схожими интонациями сказала Симаравети. Ты просто заноза в здесь.
Приму за комплимент, низкое, чувственное мурлыканье.
Никасси удалось не вздрогнуть, когда за спиной у рыжей проявилась для глаз и в аурном восприятии ещё одна особа. Ян-Фалушмор выглядел специфично но он был человеком. А вот Шак являлась алуриной и совершенно этого не стеснялась.
Рослой, очень рослой алуриной, превосходящей на добрых три пальца даже отнюдь не маленького Мийола. Ухоженный, гладкий мех редкого серо-синего оттенка сугубо символически прикрывала короткая юбчонка, на поясе которой красовались средний меч, пара ножей и ряд небольших флаков с алхимически активным содержимым. Немирную эту картину дополняла аура эксперта магии аура, резидентные чары которой тут адвансар Сарекси ошибиться не могла никак даже сейчас продолжали витать в ближнем радиусе, играя с запахами.
Но чары эти, и тут Никасси тоже не сомневалась, могли сделать куда как больше.
Прихорошилась бы хоть, снова вздохнула Элойн.
Я прихорошилась, заметила Шак с нотой дружеского веселья и ещё каким-то особым подтекстом. Сняла броню, сняла амулеты, вон даже сандалии сняла! Полагаешь, этого мало и мне надо ещё что-нибудь снять?
Если снимешь оружие и твои замечательные яды, то да, было бы неплохо.
Будь рядом Рикс может, и сняла бы. Но пока он в Рифовых Гнёздах присматривает за хозяйством, безопасность наставника и всех вас моя забота.
Да какая безопасность? усталость в тоне Элойн усугубилась. Мы посреди Лагора, даже более того: в кварталах базиларов Сарекси!
Лучше сохранять бдительность, которая не пригодится, чем потерять нечто ценное из-за того, что бдительность сочли лишней. При всём уважении, ассистент, не тебе в этом мезонете решать вопросы подобающего внешнего вида. И особенно необходимых мер безопасности.
Алурина говорила вежливо и мягко, без малейшего нажима. Но под этой мягкостью, как под слоем мха, лежал абсолютно неподатливый, цельнокаменный, холодящий ладонь при касании монолит правоты.
Никасси отлично его ощущала и вся троица с берегов Мутного залива тоже
А вот рыжая, похоже, нет.
Дитя той самой внутригородской безопасности. Скуповатой, порой голодной (по её фигуре внимательный глаз вис-Чарши читал летопись былых невзгод с привычной точностью: сколько их таких она видела недоедавших, безуспешно пытавшихся возместить растительным белком и грибами дефицит мяса? Без преувеличений сотни, если не тысячи), но такой привычной.
Ученица права, констатировал Мийол, вернувшийся в гостиную с подносом в руках. И я уже объяснял, почему она права. Хочешь повторения лекции?
Нет-нет!