Драко, тихий шепот с кровати прервал разговор двух мужчин, и они оба одновременно повернулись к Гермионе, которая казалась ещё бледнее, чем раньше.
Любимая, что случилось, как ты? Драко так волновался, что даже забыл о том, что обещал Гермионе называть её исключительно по имени, пока воспоминания не вернутся к ней.
Я не помню, Драко, ответила та и устало прикрыла глаза. Я не помню.
Комната была залита светом, и Гермиона, сидя в глубоком кресле, наслаждалась сладким запахом роз, растущих прямо под открытыми окнами. Она ждала Драко с работы и думала только о том, что, наконец, в их жизни всё наладилось. Сейчас ей совсем не хотелось вспоминать о том, что ещё несколько дней назад их громкие ссоры и скандалы пугали домовиков, и даже портреты из ближайших к их спальне комнат предпочли перебраться в галерею.
Всё это осталось в прошлом. Во всяком случае, она желала верить, что они смогли справиться со своими проблемами и больше ничего подобного не повторится. Конечно, Гермионе хотелось бы думать, что во всём виноват был Драко, который в последние дни был крайне раздражительным и несдержанным, но она не могла не признать, что и сама была не лучше. Её поведение по отношению к мужу, после того, как она узнала о его разборках с Роном, нельзя было назвать достойным или хотя бы приемлемым.
Скорее наоборот, она, кажется, делала всё, чтобы довести Драко до белого каления. Но всему причиной было то, что она ненавидела, когда ей врут, а Драко врал, и она, к его сожалению, узнала об этом.
И, конечно, после первого скандала, который она закатила мужу, не мог не разразиться второй, где уже он обвинял её в том, что она с недавнего
времени Гермиона Малфой слишком много думает о Рональде Уизли, который когда-то был её парнем и женихом. И тут Гермиона ничего не могла поделать, ведь действительно довольно часто вспоминала Рона, который всё ещё занимал место в её сердце, пусть уже не как возлюбленный, но всё же достаточно близкий человек. Но объяснить это ревнивому Драко, которого одно имя Рона выводило из себя, было почти невозможно.
Особенно Драко злился из-за того, что Гермиона, которая перед свидетелями клялась ему в том, что будет во всем его поддерживать, приняла сторону Рональда.
Крик пролетающей мимо окна птицы вывел Гермиону из раздумий, и она покосилась на большие часы, стоящие на комоде: семь часов вечера. Она поднялась из своего кресла и решила спуститься в холл, чтобы встретить любимого мужа с работы. Думать о ссорах больше не хотелось вовсе, а вот об очередном горячем примирении очень даже...
Чего не помнишь, Гермиона? взволнованно спросил Драко, которого весьма пугала подобная фраза.
Я не... Гермиона хотела было сказать ему, что не помнит, из-за чего потеряла сознание, но, посмотрев в его уставшие глаза, решила всё-таки сказать правду:
Я зашла в комнату, и слишком много воспоминаний... она запнулась, не зная, как объяснить Драко и колдомедику, что происходило в её голове те несколько секунд, пока тьма не поглотила сознание. Это было чересчур для меня: как будто бы тысячи голосов о чём-то кричали и вокруг летали сотни колдографий, на которых была моя жизнь.
Вот почему я советовал вам быть осторожней, миссис Малфой, вклинился в разговор мистер Колдуин. То, что вы вспоминаете это, конечно, замечательно, но иногда это может стать опасным для вас.
Теперь я понимаю, прошептала Гермиона, чувствуя, как силы стремительно покидают её. Я устала, Драко, я могу отдохнуть?
Конечно, дорогая, спи, ответил он, но его последние слова Гермиона уже не слышала, погрузившись в целительный для неё сейчас сон.
Гермиона старательно выдавливала из себя улыбку, но ей всё равно казалось, что этого недостаточно и любой, кто посмотрит на неё, легко об этом догадается. Её ужасное настроение становилось всё хуже и, как она думала, к той минуте, когда должен будет прийти Рон, станет по-настоящему паршивым.
Это был первый вечер, в который они оба были свободны и который могли провести вместе, но Рона всё ещё не было. К его приходу Гермиона приготовила прекрасный ужин, но теперь ей придётся разогревать его, так как всё уже давно остыло. Вспомнив о том, сколько усилий она потратила, чтобы всё было идеально, Гермиона чуть не разрыдалась от злости.
Она не любила опаздывать сама и ненавидела, когда кто-то не был столь же пунктуальным. Но Рональд в последние дни расстраивал её всё больше, и если взять во внимание ещё и то, как ужасно складывались её дела на работе, становилось понятно, почему из-за часового опоздания она была готова взорваться от злости.