С удивлением я поняла, что Малфой теперь кто угодно, но не тот белобрысый доходяга со Слизерина.
Чудесно пахнешь, Грейнджер отлично выглядишь.
Он вдохнул еще раз, и с еще большим ужасом или томлением? я поняла, что он откровенно наслаждается.
С Днем рождения, красотка, я почувствовала, что на колени скользнуло что-то прямоугольное, шуршащее оберточной бумагой. Будь осторожна, когда будешь возвращаться после отбоя, и помни, я жду свой яблочный пирог.
На неясно-бессознательном уровне словосочетание «яблочный пирог» отчего-то окрасилось каким-то смутным подтекстом. В горле пересохло.
Я молча смотрела, как он неспешно поднялся и направился на выход. Медленно-медленно я опустила глаза вниз на коленях, действительно, лежал подарок.
В моей голове больше не было никаких мыслей, кроме одного-единственного слова «О-хре-неть» и звенящей растерянности. Я совершенно не представляла, что мне теперь со всем этим делать.
Вот что?
Подняв голову, я наткнулась на прямой взгляд Рона. Из противоположного угла на
меня смотрела Джинни. Я обвела взглядом кабинет, и поняла, что на меня смотрели все, абсолютно ВСЕ.
Вот черт.
--------------------
Примечания:
Город приватных писем https://t.me/private_letters
Иногда городская легенда появляется на Чердаке https://t.me/my_little_cherdak
Глава 15, в которой Гермиона Грейнджер узнает новые сплетни, нервничает и обретает нового друга
26. Последний деньПосле Дня рождения жизнь покатилась по привычной колее, за небольшим исключением. Хотя, это с какой стороны посмотреть, конечно.
На самом деле, изменения последовали просто фееричные.
До того как Малфой вручил мне подарок, я и подумать не могла, что могу ему нравиться. Однако как иначе толковать обнаруженный в коробке золотой браслет с рубинами я не знала.
Я не осмелилась носить такое дорогое украшение в школе. Более того, я не была уверена, что вправе принять такой дорогой подарок. Тем не менее, меня преследовало стойкое ощущение, что на этом он не остановится.
Теперь я то и дело ловила на себе его заинтересованный взгляд на парах. Чаще всего он останавливался на моем запястье, а потом Малфой, нахмурившись, отворачивался.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что именно его расстраивает, однако и я не понимала, что мне следует делать в сложившейся ситуации. Да и, честно признаться, не того мне было.
Еще на празднике выяснилось, что после несостоявшегося матча профессор Голэм упал и сломал ногу, когда спускался с преподавательской трибуны. Вроде бы ничего такого, ведь в арсенале мадам Помфри на такой случай имеется костерост, да только это оказалось не единственной его проблемой.
Когда мадам проводила обследование, в лазарет случайно заглянул мистер Снейп с собакой. Говорят, он долго-долго вглядывался в ругающегося мистера Голэма, пока тот на чем свет стоит костерил Хогвартс, учеников и преподавателей. Никто не сомневался, что он делал это от боли, а вот наш школьный психолог достал пергамент и поставил ему ДИАГНОЗ.
Что он там написал, никто не знает до сих пор, но факт остается фактом: от преподавания Голэма отстранили, а мы со дня на день ждали нового профессора из Ильвермони.
По слухам, профессор, приглашенный директором Макгонагалл должен был быть довольно молодым, а еще неплохо знать свой предмет, но его личность, как это обычно и бывает в Хогвартсе, до последнего оставалась для нас секретом.
Все девушки навострили уши и ждали его с нетерпением, а вот нам с мистером Коэном перепала неординарная задача по обеспечению замены, пока школа ждет нового преподавателя. Это никак не вписывалось в наши изначальные планы, и пришлось импровизировать.
В воскресенье днем Мистер Коэн пришел к нам в гостиную и, кажется, не был удивлен, что Гриффиндор встретил его тишиной.
Как мы убедились недавно, ничто человеческое ему не чуждо, и он наверняка понимал, что день рождения мисс Грейнджер не ограничится праздником в комнате девочек. Однако я была благодарна себе как никогда за то, что накануне не стала позволять себе лишнего и наутро чувствовала себя вполне сносно.
В итоге мы провели весь воскресный день за подготовкой учебного плана к понедельнику. Кроме спешки у нас была только одна проблема: я все еще думала о странном поведении Малфоя, его подарке и никак не могла сосредоточиться на материалах.
В какой-то момент Коэн не вытерпел.
Мисс Грейнджер.
Говорил он вроде бы отстраненно, глядя даже не на меня, а в лист пергамента перед собой, но я уже поняла, о чем пойдет речь. На щеки плеснул стыд я очень редко позволяла себе отвлекаться от важных вещей.
Да, профессор.
Мы так с вами далеко не продвинемся, и в итоге на уроках вы будете растеряны, а не собраны, он поднял голову и посмотрел на меня впрямую. Скажите, что вам нужно, чтобы собраться?
Этот человек не переставал меня удивлять. Я никогда не встречалась с подобной постановкой вопроса, а потому по-дурацки хлопнула глазами, не сразу сообразив о чем идет речь.
Чаще всего мне доводилось иметь дело с полуприказным «Соберитесь!» или «Не отвлекайтесь!», а Коэн вдруг заставил меня задуматься.
Действительно, а что мне нужно, чтобы собраться?