Я прекратила ломиться вперед только когда убедилась, что мы надежно спрятаны среди стеллажей, а рядом нет никого, кто мог бы подслушать наш разговор, и повторила: «Нам нужно поговорить». Все же я не просто так все эти дни набиралась решимости и не была намерена рассусоливать эту тему долго.
С удивлением я обнаружила, что выглядел Гарри невообразимо подавленным. «Да, это точно, ответил он. Ты начнешь первая или я?».
Мне стало крайне любопытно, что он мог бы мне сказать и несмотря на то, что высказаться хотелось, и очень, я предоставила слово ему. Как оказалось, не зря.
Ну, что
ж то, что я услышала дальше избавило меня от необходимости объясняться. Мое самолюбие было уязвлено. Я узнала, что он считает случай в Запретном лесу не просто ошибкой для него это было секундным помешательством, вызванным огорчением из-за разлада в отношениях с Джинни.
Конечно, это не отменяло того факта, что поцелуя в принципе не должно было быть но то, как он об этом говорил ох, это просто кошмар.
Я стояла спиной к окну. Видела корешки книг, уходящие вдаль, в лучах кружились пылинки. Блестели глаза, похожие на изумруды, но куда-то мимо. Гарри старался не смотреть на меня, поэтому повернулся так, что я видела его полупрофиль, а сам он говорил и при этом разглядывал полки справа от меня. Солнце высветлило одну половину его лица, а вторая осталась в тени. Картинка вышла до невозможности гротескной, будто во сне.
Или в странном времени, какое случается только в яркие дни непременно золотой осени, примерно в обед; в синих летних сумерках, густых от влаги и запаха шафранов, мальв, стрелок зеленой травы; часа в четыре пополудни зимой, если солнце неуместно режет глаза, снег искрится, и как бы быстро ты ни шел, расстояние никак не уменьшается; и никогда весной.
Я увязла в этих секундах. Я больше не слушала Гарри только смотрела, но видела не его, а две стороны одной медали, и думала: «Вот так с любым человеком. У всех нас есть светлая сторона, а есть тень. Вопрос в другом: готовы ли мириться с темной стороной того, кто нам дорог? Вне зависимости от того, кем он нам приходится: друг, родственник или любовь».
Так готова ли я принять друга, который имитирует бурную деятельность, избегая, вместо того, чтобы честно поговорить? Того, кто назвал наш поцелуй «глупой ошибкой», а сам с удовольствием поддался слепому соблазну, совсем не думая ни о ком, кроме себя? А как же мои чувства?
А Джинни?
Готова ли я принять Гарри, который не побоялся выйти против Темного Лорда, но так и не смог отыскать в себе смелость поговорить, глядя в глаза?
Я позвала его. Он повернулся и снова уставился куда-то мимо. Будто я то, чего можно не бояться, если не не видеть, или просто нечто незначительное. Будто подкроватный монстр или всего лишь призрак.
«Окей, подумала я. Ладно, хорошо». Волдеморт, значит, был достоин его отваги, а я нет.
И я врезала ему. Со всей дури, прямо по лицу. Как Малфою на третьем курсе.
Очки полетели на пол и разбились. Кажется, тогда я сломала ему нос. Ничего, он залечил его потом в лазарете, а я я просто ушла, так ничего ему и не сказав. А смысл?
Впервые за эти недели моя душа была спокойна.
Вот вам и ответ на мой вопрос.
17. Собрание старост
С Гарри мы с тех пор не разговаривали.
Джинни и Рон все пытались выведать, в чем заключается причина нашей ссоры, но ни я, ни он так и не признались им. Мы молчали как рыбы, отговариваясь чем-то навроде «это не важно», «мы сами разберемся», «пустяки» и тому подобными вещами.
Вскоре Уизли поняли, что ничего не добьются, и отстали от нас. А через пару дней все улеглось как-то само. Я чувствовала большое удовлетворение, когда думала о том, что смогла разобраться со всеми вопросами, которые беспокоили меня, и сделала это быстро. Не могу сказать, что это далось мне легко, однако благодаря этим событиям я смогла многому научиться.
Наверное, все дело в том, что теперь я стараюсь не упускать мелочей, а главное, не считать мелочью свои чувства. У меня есть стойкое ощущение, что я выросла. Надеюсь, что оно со мной надолго.
А знаете, что самое удивительное? Все было как-то обыденно. Будто я не потеряла одного из своих лучших друзей. Будто все как всегда, и нет ничего необычного в том, что мы с Гарри больше не общаемся. Будто не случилось ничего особенного?
Может быть, дело в том, что моя школьная жизнь бурлила и кипела. Так было и до этого, вот только раньше мои приключения были связаны с опасностью, тайнами, постоянной борьбой, что не прекращалась даже когда я закрывала глаза ночью. Со страхом и с Мальчиком-который-выжил. Кто бы мог подумать, что он будет вызывать именно такие ассоциации
В общем, у меня и без Гарри было достаточно дел: дополнительные занятия, подготовка ко Дню рождения, прогулки с Джинни, Луной и Невиллом, вечера в гостиной Рейвенкло и наш с мистером Коэном план. Мне было некогда думать о разладе.
О, кстати. План.
После пятничных событий я не могла поспособствовать его реализации, потому что для этого мне нужно было поговорить с Гарри, а я не могла сделать этого. По понятным причинам. Когда я сказала об этом профессору Коэну, он удивился, конечно, но мне понравилась его реакция.