Какие племена здесь живут? спросил он, показывая на расстилавшиеся перед ним леса.
Нет племен, ответил старшина.
Вообще никаких? И даже бампути? уточнил Крюгер, вспомнив название одного из племен пигмеев.
Люди сюда не ходят, ответил старшина. Это каньямафуга.
Тогда кто же дробит черепа?
Дава, зловеще сказал старшина; на языке банту дава означает магические силы. Здесь очень сильный дава. Люди туда не ходят.
Крюгер вздохнул. Как и многие другие белые, он был сыт по горло рассказами про даву. Вездесущий дава жил в растениях, камнях, бурях и, конечно, во всех врагах. Вера в даву была широко распространена на большей части территории Африки, но особенно сильно ощущалась в Конго.
Всю вторую половину дня Крюгеру пришлось потратить на утомительные переговоры. В конце концов, он удвоил вознаграждение, а по возвращении в Кисангани обещал выдать и огнестрельное оружие. Только тогда носильщики согласились продолжить путь. Крюгер был уверен, что этот досадный инцидент вызван обычным сговором туземцев. Когда экспедиция уходила достаточно далеко от центров цивилизации и в какой-то мере попадала в зависимость от носильщиков, те часто вдруг вспоминали какое-нибудь местное суеверие лишь для того, чтобы добиться повышения оплаты. В конце концов, Крюгер стал предусматривать подобные дополнительные расходы заранее. И на этот раз, уступив требованиям носильщиков, он сразу выбросил из головы их нелепые предупреждения.
Даже когда они миновали несколько площадок, усеянных раздробленными костями и наводивших суеверный ужас на носильщиков, Крюгер сохранял спокойствие. Обследовав осколки, он нашел, что раздробленные кости принадлежали не человеку, а скорее симпатичным лохматым черно-белым обезьянкам колобусам, жившим в кроне высоких деревьев. Конечно, костей скопилось необычно много, и было совершенно непонятно, кому и зачем понадобилось их дробить, но Крюгер прожил в Африке не один год и не раз видел то, что на первый взгляд не поддавалось объяснению.
Не удивили Крюгера и огромные камни, свидетельствовавшие о том, что когда-то на этом
месте стоял город. Он и раньше натыкался на неизвестные европейцам руины. В Зимбабве, в Брокен-Хилле, в Маниливи имелись развалины городов и храмов, которые в двадцатом веке не видел и не исследовал ни один ученый.
В первую ночь экспедиция разбила лагерь возле руин.
Носильщики были в панике. Они не сомневались, что силы зла нападут на них ночью. Страх туземцев передался американским геологам. Чтобы успокоить и тех и других, на ночь Крюгер выставил охрану; лагерь сторожили он сам и надежнейший из носильщиков Мисулу. Крюгер считал, что все это вздор, но в создавшейся ситуации другого выхода не было, и ему приходилось идти на какие-то жертвы.
Как он и ожидал, ночь прошла спокойно. Около полуночи в кустах что-то зашуршало, послышался низкий хрип. Крюгер решил, что это леопард. У больших кошек респираторные заболевания не редкость, особенно в тропических лесах. Потом снова наступила тишина, а теперь пришло время рассвета: ночь кончилась.
Внимание Крюгера привлек негромкий гудок. Мисулу тоже услышал звук и вопросительно посмотрел на белого проводника. На передатчике замигал красный световой сигнал. Крюгер встал и через весь лагерь направился к передатчику. Он уже умел им пользоваться американцы настояли, чтобы он научился этому на случай чрезвычайной ситуации. Крюгер нагнулся над черным ящиком с прямоугольным зеленым экранчиком на светодиодах.
Он нажал несколько кнопок, и на экранчике появились буквы ТХ НХ, что означало передачу из Хьюстона. Крюгер набрал ответный код, и на экранчике возникли буквы CAMLOK. Хьюстон запрашивал информацию, передаваемую видеокамерой. Крюгер бросил взгляд на треногу с камерой, попутно отметив, что красный сигнал на ящике продолжал мигать. Он надавил на кнопку ВЧ-связи, и надпись на экране сменилась на SATLOK; следовательно, устанавливалась связь со спутником. Теперь должна была последовать шестиминутная пауза, необходимая для синхронизации отраженного спутником сигнала.
Лучше разбудить Дрисколла, главного геолога, подумал Крюгер. Дрисколлу потребуется несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Крюгера всегда забавляла манера американцев обязательно надевать свежую сорочку, причесываться и лишь после этого вставать перед видеокамерой. Прямо как телекомментаторы.
Сотрясая ветви, в кронах деревьев с беспокойными криками прыгали колобусы. Удивляясь такому переполоху, Крюгер посмотрел вверх. Впрочем, колобусы часто дрались по утрам.
Что-то легонько ударило его в грудь. Верно, какое-то насекомое, мелькнула первая мысль. Потом Крюгер бросил взгляд вниз: на его рубашке цвета хаки расплылось красное пятно, а на грязную землю с рубашки скатился мясистый кусочек красного плода. Опять проклятые обезьянки швыряются ягодами, подумал Крюгер. Он нагнулся, поднял красный кусочек и только тогда понял, что это вовсе не ягода. На его ладони лежал скользкий розовато-белый человеческий глаз, на обратной стороне которого сохранился белый обрывок зрительного нерва.
Крюгер схватил карабин и прежде всего повернулся к тому валуну, на котором сидел Мисулу. Валун был пуст, Мисулу исчез.