Татор знал о вашем гм специфическом происхождении?
Конечно, знал. И даже энергично протестовал. Ну, его смогли-таки убедить.
Я тоже знал, сказал Феликс Грин виновато. Да все знали, чего уж там.
Черт знает что, сердито сказал Кратов.
Ну давайте уже я извинюсь за этот вынужденный водевиль, сказал Мурашов с раздражением. Хотя от нас с Брандтом решение не зависело. Нас поставили перед фактом, кондиционировали и отправили на борт «Тавискарона».
Так вы, в конце концов, умеете читать мысли? в лоб спросил Кратов.
Мурашов тяжко вздохнул.
Нет, ответил он. Я не читаю мысли. Это вам не набор графем или пиктограмм, не бегущая строка или рекламный плакат. Мысли вообще нельзя читать, это более сложная информационная структура, чем подразумевается классической лингвистикой. Да и неклассической, впрочем, тоже. Я их воспринимаю, я их вижу. Видеть и читать не одно и то же. Чувствуете разницу?
Демагогия, буркнул Кратов. А вы, Брандт?
Тот вздохнул еще горше и завел очи к потолку.
Разумеется, наконец изрек он густым басом.
Согласись, в твоем присутствии я был деликатен, доверительно сказал Феликс Грин.
Брандт красноречиво закряхтел, но от реплики по своему обычаю воздержался.
Черт знает что, повторил Кратов непримиримо. Какие еще темные тайны скрывает от меня, простого генерального фрахтователя, этот ваш «Летучий Голландец», который называть «Тавискароном» теперь язык не поворачивается?
Да, кажется, более никаких, осторожно промолвил Феликс Грин, переглядываясь с Мурашовым.
Какого, спрашивается, хрена я вас оплакивал? спросил Кратов с досадой. Переживал, вытаскивал из снега, как с поля боя
Вы действительно переживали? осведомился Мурашов, предупредительно подавшись вперед.
Уж как умел, сварливо проворчал Кратов.
Консул, мы живем в эпоху, когда цена жизни слишком высока, сказал Мурашов рассудительно. Никто не обязан жертвовать собой во имя неосязаемых материй. Нет таких ценностей, которые были бы выше человеческой жизни. Подвиги самоотвержения становятся анахронизмом. Времена трагедий уходят. Вы что-то имеете против? Лично я нет. Это я вам как голем говорю.
Да, я помню,
угрюмо сказал Кратов. Все эти ваши проекты, не исключая рациоген, имеют главной целью бескомпромиссное биологическое бессмертие человеческого индивидуума
Так и есть, покивал Мурашов. И вы не представляете, насколько мы близки к решению. Не хотел бы раздавать опрометчивых авансов, но у вас, Консул, и у вас, Феликс, прекрасные шансы успеть стать бессмертными.
Здорово, сказал Грин без особого энтузиазма.
Как тахамауки? осклабился Кратов.
Нет, спокойно возразил Мурашов. Тахамауки очень давно достигли той же цели, но избрали неверный путь. Они никогда не умирают. А мы, люди, будем вечно жить. Чувствуете разницу? Только не говорите, что и это демагогия.
Это утопия, твердо сказал Кратов.
Грм-м-м, вдруг откликнулся Брандт.
Все взгляды обратились к нему.
Хорошо, что мы все вспомнили про тахамауков, произнес Брандт, тщательно выговаривая каждый слог.
6
Техника, которая участвовала в нашей Брандт прикрыл глаза, напряженно подбирая слова. В нашей нейтрализации
Техника, нетерпеливо сказал Кратов. Нейтрализация. Что не так с техникой?
Я уже видел нечто подобное.
Где?
В музее ксенотехнологии.
Существует такой музей? недоверчиво спросил Кратов.
Он был завсегдатаем Тауматеки в Рио-де-Жанейро, имел случай обойти весь Вхилугский Компендиум, лично разрезал ленточку в пяти небольших музеях внеземных культур, произносил речь на открытии постоянно действующей частной экспозиции «Финрволинауэркаф меж двух времен». Как выяснилось, кое-что ускользнуло от его внимания.
Да. Существует. Короткие фразы давались Брандту не в пример легче. В Штайре. Это старинный австрийский город.
А вы у нас по первому образованию заметил Кратов с усталой иронией.
Ксенотехнолог, кивнул Брандт Дипломированный. Очное обучение в естественной среде.
То есть среди так называемых «людей-1»? уточнил Кратов.
Брандт медленно кивнул. И в обычном состоянии несколько вяловатый, по воскрешении он выглядел совершенно заторможенным.
На меня не смотрите! поспешно сказал Мурашов. Я медик по всем трем образованиям.
Никто на вас и не смотрит, сказал Кратов, сердито буравя медика глазами.
Именно этим вы сейчас и заняты! возразил тот. И думаете обо мне о всех нас невесть что.
Ничего я о вас не думаю, проговорил Кратов. Кроме, разве что, того, как вас использовать в разумных целях.
И что надумали? с живым интересом осведомился Мурашов.
Для этой миссии вы, господа големы, положительно бесполезны, холодно заявил Кратов.
Говорил же я своим кураторам!.. оживленно воскликнул Мурашов, махнул рукой и притих.
Что же натолкнуло вас на мысль о тахамауках? обратился Кратов к третьему навигатору.
Громадная энергонасыщенность технических единиц. В сочетании с сугубой деликатностью.
Если вы помните, вас там убили, хмыкнул Кратов. С сугубой деликатностью. Или вы этого помнить не можете?
Можем, вмешался Мурашов. Вот сюда, он ткнул обоими указательными пальцами во внешние углы глазниц, у нас вмонтированы регистраторы. Очень прочные, практически неразрушимые. Поэтому мы оба помним момент своей смерти.