Я не знала! голос Александры предательски дрогнул. Я не думала, что будет именно так
В таком случае это и вовсе не делало бы тебе чести, сухо отрезала мачеха. Но я все же куда лучшего мнения о тебе, чем ты почему-то хочешь казаться. Все ты прекрасно понимала. Может быть, с какого-то момента сама боялась себе в этом признаться, но не могла не понимать! Это не первое твое задание, и ты не дура, хоть и пытаешься с завидной настойчивостью уверить меня в обратном.
Александра повесила голову. В словах мачехи было слишком много правды. Слишком много. И все же
Как мы можем помочь Эдуарду? вновь осмелилась она поднять глаза на собеседницу.
Никак, развела руками графиня.
То есть мы бросим его на произвол судьбы?
Ты требуешь у меня отчета? ледяным тоном проговорила графиня.
Нет, моя госпожа Я лишь прошу Прошу совета.
Совет тут может быть один: с первой же каретой улетай с Флоры. Лучше всего в Напли. Пару недель выждешь там, и можешь перебираться в Руг. Ну да что тебя учить, сама все прекрасно знаешь. Здесь тебе больше делать нечего, свою задачу ты выполнила и выполнила отлично.
Трудно сказать, насколько искренней была эта похвала, но обычно от графини и такой было не дождаться. Вот только радости она сейчас Александре не принесла, только новую тупую боль.
Не забывайте, моя госпожа: по легенде я его оруженосец, сказала девушка, собрав в кулак остатки воли. Мое внезапное исчезновение будет выглядеть подозрительно
Да кто там смотрит на оруженосцев, отмахнулась мачеха. Езжай и не заморачивайся, никто здесь о тебе и не вспомнит.
Есть еще один момент, произнесла Александра, помедлив. У него «драконий коготь». У Эдуарда.
«Драконий коготь»? в голосе графини впервые за все время разговора проскользнула нотка заинтересованности. Ты уверена?
Насколько можно быть уверенным при визуальном осмотре.
Гм мачеха задумалась. В таком случае, может быть, тебе и в самом деле есть смысл ненадолго за держаться. Когда его казнят, ты, как оруженосец, сможешь заявить права на кортик. Думаю, они охотно отдадут его тебе взамен на отказ от выдвижения требований по «седлу». На «седло» они, понятно, так и так наложат лапу С другой стороны, если судья приговорит его к тюрьме, кортик они заберут себе Но с чего бы это им вдруг проявить милосердие?
Нет, тюрьма это маловероятно.
А заманчиво, согласитесь, было бы заполучить второй «драконий коготь», самым невинным тоном, на какой только была способна в данных обстоятельствах, произнесла Александра.
Второй? удивленно подняла брови графиня.
Я была любопытным ребенком, моя госпожа. И с детства тянулась ко всякого рода оружию.
Да? похоже, мачеха была немного озадачена таким оборотом. Странно. Мне казалось, я никогда не оставляла его где попало.
А еще я была очень находчивым и сообразительным ребенком.
Пороли тебя мало, хмыкнула графиня. Что ж, решено, ты остаешься на Флоре. Продолжаешь играть роль преданного оруженосца, можешь даже подать прошение о свидании с арестованным. В нем тебе, конечно, откажут, но лишний раз засветишься в нужном образе. На суд тоже приди, но в первые ряды не лезь, маячь на заднем плане где-нибудь. Пусти слезу при оглашении приговора это, я смотрю, тебе большого труда не составит. Некоторый риск, конечно, есть, но ты права, «драконий коготь» того стоит. У тебя все?
Да, моя госпожа, сглотнув, вы говорила Александра.
Ну и отлично. И не вздумай больше распускать нюни! Не разочаровывай меня, девочка. Не надо.
Хорошо, моя госпожа, низко поклонилась графине виконтесса.
Что это? недоуменно спросил он, прочтя письмо, как показалось Александре, не менее трех раз.
Стихи, скромно потупившись, проговорила она.
Стихи?
Стихи известного поэта времен Альфреда Первого Завоевателя. Из его рыцарского цикла. Я надеюсь, в узилище они укрепят дух моего несчастного господина.
Что ж, почему бы и нет, пожал плечами сержант, складывая листок письма и убирая его обратно в конверт.
28
В церемониальный зал герцогского планетарного дворца, в котором должен был состояться суд над Эдуардом, попасть ей удалось почти что чудом. Стража на входе категорически отказывалась пропускать безродного оруженосца в собрание благородных рыцарей. Не помогло поначалу даже заступничество признавшего ее сэра Тристана по прозвищу Северный Ветер приятеля Эдуарда, оказавшегося невольным свидетелем сколь отчаянного, столь же и бесплодного пререкания Александры с гвардейцами на входе. С благородным рыцарем, разумеется, те говорили куда вежливее, но так твердо стояли на своем, ссылаясь на приказ сержанта. На счастье девушки, сэр Тристан оказался настойчив, пройдя за пост, отыскал этого самого страшного сержанта, а когда тот, в свою очередь, попытался отговориться уже собственным начальством, дошел до самого сэра Донована, турнирного распорядителя, отвечавшего, как выяснилось, и за организацию суда. Бородач дал добро, и Александру, наконец, пропустили.