Ну, что вы об этом думаете? спросил он. Эту часть работы мог проделать и ребенок.
Сразу после этого электричество отключилось на ночь. Крейг зажег масляную лампу, и тихо сидел, пока не пришел сотрудник электрокомпании с карточкой отчета, кривая на которой в точности соответствовала вчерашней.
Спустя несколько мгновений на подъездной аллее появилась машина профессора Флетчера, и вскоре он присоединился к нам, не в силах скрыть беспокойство и тревожный взгляд.
Хелен ужасно подавлена внезапностью всего произошедшего, пробормотал он, садясь в кресло. Она слишком шокирована. Мне не хватило смелости рассказать ей про ограбление.
Через мгновение он спросил:
Кеннеди, есть новые улики?
Ну, ничего первостепенного. Я только пытаюсь реконструировать ограбление, так что могу рассуждать лишь о мотиве и нескольких деталях. Когда у нас появятся настоящие улики, нам останется не так уж много. Взломщик определенно умен. Он использовал электрическую дрель, чтобы взломать замок, воспользовавшись энергией электроосвещения.
Вот это да! воскликнул профессор. Правда? Он должен выделяться из толпы! Это интересно.
Кстати, Флетчер. Я хочу, чтобы вы завтра представили меня своей невесте. Я мечтаю с ней познакомиться.
С удовольствием. Только будьте осторожны. Помните, смерть дяди потрясла ее он был ее единственным родственником, не считая меня.
Хорошо. Кстати, ей может показаться странным то, что я здесь в такое время. Возможно, вам лучше сказать ей что я невропатолог или кто-то в этом роде. Это не привяжет меня к ограблению, раз уж вы не сказали ей о нем.
На следующее утро Кеннеди встал с утра пораньше, так как ночью он не мог сделать ничего, кроме как реконструировать ход преступления. Теперь он был у задних ворот со своей камерой, и я заметил, что он фотографирует дорогу. Мы вместе обыскали лес и дорогу у ворот, но ничего не нашли.
После завтрака я затемнил комнату и проявил пленку, а Крейг пошел по дорожке вдоль берега «искать улики», как он выразился. Около полудня он вернулся, и я увидел на его лице выражение «Только не задавайте вопросов». Так что я ничего не сказал и лишь протянул ему фотографии дороги. Он взял их и разложил на полу библиотеки. Казалось, что на них запечатлены две канавки, с рядами круглых пятен, очень четких по бокам и совершенно смазанных в середине. Время от времени одного из пятен не хватало, хотя оно было необходимо для симметрии. Смотря на эти фотографии, я понял, что это снимки следа от автомобильных шин, и внезапно вспомнил слова садовника.
Затем Крейг продемонстрировал результаты своей утренней работы несколько десятков листов белой бумаги, разделенных на три пачки. Их он также разложил на полу каждую пачку в отдельную линию. Тогда я начал понимать, что он делает, и принялся зачарованно наблюдать за тем, как он ползает на четвереньках и сравнивает бумаги с фотографиями. Наконец он решительно собрал два комплекта бумаг и отложил их. Затем переложил третий ряд бумаг, разместив их параллельно с фотографиями.
Уолтер, посмотрите на них, сказал он. Вот на эту особо четкую и глубокую вмятину. Такая же есть и на фотографии. А вот здесь на бумаге не хватает следа. Так же и на фотографии.
Он изучал и сравнивал следы шин, придя чуть ли не в ребяческий восторг. Я снова смотрел на отпечатки шин, сделанные на асфальтированной улице и на грязной дороге. Мне не приходило в голову, какой от них может быть прок. Но на моих глазах Крейг планомерно отслеживал и сравнивал следы на фотографиях со следами на бумаге.
Присоединившись к нему, я внезапно восхитился его гениальности.
Крейг, воскликнул я, да ведь это же «отпечатки пальцев» автомобиля!
Вы говорите как журналист бульварной
прессы. Я уже вижу, как вы представляете заголовок воскресной газеты: «Дактилоскопия применима и к автомобилям». Да, Уолтер, это именно так. Полиция Берлина уже несколько раз использовала данный метод и достигла впечатляющих результатов.
Но, Крейг, удивился я. Откуда вы взяли бумагу с отпечатками? Какая машина оставила их?
Не очень далеко отсюда, напыщенно ответил он, и я понял, что он больше не скажет ничего такого, что смогло бы направить мои подозрения в конкретную сторону. Но мое любопытство было так велико, что, будь у меня возможность, я бы попытался проверить все машины из гаража Флетчервуда.
Кеннеди больше ничего не сказал, и мы обедали в тишине. Флетчер решил пообедать вместе с Гринами, и от них он телефонировал Кеннеди о том, что ученый приглашен познакомиться с мисс Бонд.
Могу ли я принести аппарат для измерения ее нервного состояния? спросил ученый и, естественно, получил ответ «Да», после чего удовлетворенно повесил трубку.
Уолтер, я хочу, чтобы сегодня вы исполнили роль моего ассистента. Помните, теперь я доктор Кеннеди, невропатолог, а вы доктор Джеймсон, мой коллега. Мы прибыли сюда для консультации по очень важному вопросу.
Вы думаете, это честно? Сбить девушку с толку, выдав себя за медика, чтобы вытянуть из нее информацию? Не нравится мне такая этика, вернее, всякое отсутствие этики.
Уолтер, просто немного подумай. Не знаю, может, я иезуит, но я определенно чувствую, что цель оправдывает средства. Мне кажется, что я смогу получить от нее единственный ключ, который приведет нас прямо к преступнику. Кто знает? Подозреваю: то, что я собираюсь сделать, выше так называемой этики. Если сказанное Флетчером правда, то девушка сходит из-за этого с ума. Почему она так потрясена смертью дяди, при том что она не жила с ним? Скажу вам: она знает что-то об этом деле, и нам тоже необходимо узнать это. Если она ни с кем не поделится, то мысли сгложут ее. Готов поспорить (и добавить к ставке в виде коробки сигар еще и ужин), так будет лучше лучше для нее.