Спенсер, пояснил мне Крейг, твердый чугун плавает в расплавленном чугуне подобно тому, как лед плавает в воде.
Пуассон кивнул.
Я помещу этот углерод в чугунную чашу и закрою крышкой, прикрутив ее. А теперь я помещу этот металл в горнило печи и включу ее.
Он повернул выключатель, и из электродов по обе стороны печи вырвались длинные желто-голубые полосы пламени. Выглядело это странно и ужасно.
Можно было почувствовать жар от колоссального электрического разряда.
Пока я смотрел на желто-голубые языки пламени, они постепенно стали пурпурными, а помещение заполнилось тошнотворно-сладким запахом. Поначалу печь грохотала, но, когда пара стало больше, она стала лучше проводить электричество, и шум прекратился.
Железо расплавилось в мгновение ока. Внезапно Пуассон погрузил чугунную чашу в бурлящую массу. Сначала она плавала в ней, но быстро начала плавиться. Пуассон при этом выжидал нужный момент. Затем он при помощи длинных щипцов ловко выхватил ее и погрузил в чан с водой. Помещение буквально утонуло в огромном облаке пара.
Тошнотворно-сладкий запах из печи усилился, и я почувствовал, что меня одолевает сонливость. Схватившись за спинку стула, я встрепенулся, внимательно наблюдая за Пуассоном. Тот действовал быстро. Когда расплавленная масса остыла и затвердела, он вынул ее из воды и положил на наковальню.
Его ассистент начал осторожными, но резкими движениями отбивать от нее кусочки.
Понимаете, нам нужно осторожно добраться до сердцевины, пояснил Пуассон, подбирая и отбрасывая кусочки железа в мусорное ведро. Сначала идет хрупкий чугун, потом твердый чугун, затем железо и углерод, потом каменный уголь и только в самом центре будут бриллианты. Ах! Вот и они. Вот маленький бриллиант. Мистер Спенсер, смотрите (Франсуа, осторожнее), скоро начнутся крупные.
Профессор Пуассон, один момент, прервал его Крейг. Позвольте вашему помощнику добыть их, а я стану у него за спиной.
Это невозможно! Вы просто не узнаете, даже когда увидите их. На вид они просто грубые камни.
Я узнаю.
Нет, стойте на месте. Если я не займусь этим, то бриллианты могут быть испорчены.
В его упрямстве было что-то странное, и после того как Пуассон подобрал очередной бриллиант, я навряд ли был готов услышать следующие слова Кеннеди:
Дайте взглянуть на ваши ладони!
Пуассон бросил на Крейга злобный взгляд, но рук не раскрыл.
Мистер Спенсер, Кеннеди обратился ко мне, я просто хочу продемонстрировать вам, что это не ловкий трюк, и что профессор не скрывает в руках несколько необработанных бриллиантов, как это делают фокусники.
Француз взглянул на нас, его лицо побледнело от ярости:
Вы обозвали меня фокусником, и вы поплатитесь за это! Sacrebleu! Ventre de Saint Gris! Никто не смеет оскорблять честь Пуассона! Франсуа, воду на электроды!
Ассистент брызнул несколько капель воды на электроды. Тошнотворный запах невероятно усилился. Меня едва не вырубило, но я собрал все силы в кулак и выстоял. Я недоумевал как же Крейг переносит эти испарения, ведь я так страдал от головной боли и тошноты.
Стоп! приказал Крейг. В этом помещении теперь достаточно цианида. Я знаю вашу игру в результате химической реакции выделяется цианистый водород. Нас вы тоже хотите отравить? Когда я потеряю сознание, вы выставите меня на улицу и попросите врача диагностировать у меня пневмонию? Или вы думаете, что мы должны тихо умереть в каком-нибудь госпитале, как это произошло в прошлом году с одним банкиром после того, как тот наблюдал за алхимиком, производившим серебро?
Это ужасно повлияло на Пуассона. Вены на его лице вздулись, и он ринулся на Кеннеди. Потрясая указательным пальцем, он прорычал:
Так вы знаете это, так? Никакой вы не профессор, а это не банкир. Оба вы шпионы! Пришли сюда от друзей Моровича, так? Но вы зашли слишком далеко.
Кеннеди ничего не ответил и отступил назад, стащив с подоконника пальто и шляпу. Матовое стекло озарилось светом ужасного пламени из печи.
Пуассон глухо рассмеялся.
Мистер Кеннеди, положите пальто и шляпу на место. После того как вы вошли сюда, дверь была заперта. Это окно зарешечено, телефонный провод перерезан, и мы находимся на высоте в триста футов от тротуара. Когда испарения одолеют вас, мы оставим вас здесь. Мы с Франсуа можем до какой-то степени выдерживать их, и как только мы достигнем этой степени, мы уйдем.
Но вместо того, чтобы испугаться, Кеннеди осмелел еще больше, тогда как я чувствовал себя настолько слабым, что опасался исхода схватки с Пуассоном или Франсуа, ведь они казались бодрыми и сильными, словно ничего не происходило.
Никакой пользы это вам не принесет, возразил Кеннеди, у нас ведь нет сейфа, наполненного драгоценностями, который вы смогли бы обчистить. Как нет и ключей от офиса, которые можно было бы изъять из наших карманов. Позвольте мне сказать вы не единственный человек в Нью-Йорке, которому известен секрет термита. Я сообщил о нем полиции, и теперь
По его словам, множество улик говорят об асфиксии. Но как же это может быть асфиксией, то есть удушьем? Они ведь могли в любое время выйти из комнаты, дверь была не заперта. Несмотря на то, что анализы ртов, желудков и крови не выявили следов яда, я все еще уверен: Джон Темплтон и Лора Уэйнрайт были убиты.