случае, когда они смешаны с таннатом железа для образования чернил. Именно из-за разницы в этих временных окрасах возможно различать письма, написанные разными типами чернил. Мне не доставило особого труда получить образцы чернил, используемых в доме Вэндама, миссис Поппер, мистера Фаррингтона и аптекаря. Я сравнил письмо оригинала рецепта с составленной мною цветовой шкалой и провёл химические реакции. Чернила аптекаря точно соответствуют надписям на двух коробках для пилюль, но не рецепту. Один из трёх других образцов чернил, согласно анализу, полностью соответствует чернилам, которыми был написан рецепт с подписью «Доктор К.В.Х.» для отвода глаз. Через несколько минут моя цепочка доказательств приведёт нас к владельцу этого образца чернил.
Я не мог не подумать о приборе, стоявшем на полке за занавеской, но Крейг ничего не сказал о нём и не ссылался на него. Мы сидели ошеломлённые его словами. Фаррингтон нервничал и был словно не в своей тарелке. Миссис Поппер, которая не оправилась ещё от своего поражения, с трудом контролировала свои эмоции. Вэндам был подавлен.
Я обставил эту лабораторию именно так не только для того, чтобы спроектировать комнату для сеансов миссис Поппер, снова начал Крейг. Я расположил шкаф примерно так же, как стоит похожий шкаф в кабинете мистера Вэндама в его особняке. Как-то мы с мистером Джеймсоном зашли к мистеру Вэндаму. Ровно в половину первого мы услышали те самые необъяснимые постукивания из шкафа. Я особо отметил расположение этого шкафа. Задняя стенка этого шкафа стоит у стены, смежной с коридором. В этой комнате расположение идентично. За лабораторией проходит коридор. Я слышал о подобных постукиваниях ещё до этого, но опасался, что не смогу поймать призрака. Нельзя сделать всё и сразу, как только вы впервые попадаете в дом, и, помимо этого, нужно было улучить подходящее время, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Но у науки есть решение для любой дилеммы. Я решил узнать, что было источником этих постукиваний.
Крейг остановился и посмотрел сначала на Фаррингтона, затем на миссис Поппер и на мистера Вэндама.
Мистер Джеймсон, продолжил он, проводит доктора, инспектора, мистера Фаррингтона, миссис Поппер и мистера Вэндама в мой воссозданный особняк Вэндамов. Я хочу, чтобы каждый из вас по очереди на цыпочках подошёл к месту, обозначенному на стене и примыкающему к шкафу, и несколько раз постучал по этому месту костяшками пальцев.
Я всё сделал так, как сказал Крейг, и первый подошёл на цыпочках к отмеченному месту, чтобы никто не ошибся. Остальные повторили всё это друг за другом, и через некоторое время мы молча вернулись в некотором волнении в лабораторию.
Крейг всё ещё стоял у стола, но теперь перед ним стоял аппарат с маятниками и магнитами, с иголками на концах, а также с барабанами, работающими на часовых механизмах.
У некоего человека, не из семьи Вэндамов, был ключ от особняка, серьёзно начал он. Этот человек, между прочим, ждал день за днём, когда миссис Вэндам примет роковую капсулу, и, когда она приняла её, поставил в известность старого Вэндама и укрепил и без того слепую веру в мир духов.
Тишина стояла такая, что можно было бы услышать, как падает пылинка. Вы даже могли бы почувствовать это.
Этот человек, у которого были ключи и свободный вход в дом, продолжал Крейг, находится сейчас в этой комнате.
Он посмотрел на О`Коннора, словно ожидая подтверждения своим словам. О`Коннор кивнул.
Да, дворецкий сообщил кое-что, буркнул он.
Я не знал этого до вчерашнего дня, снова заговорил Кеннеди, но я подозревал нечто подобное, когда доктор Хэнсон впервые рассказал мне о постукиваниях. Я решил послушать эти постукивания и сделать запись. Итак, в тот вечер, когда мы зашли к мистеру Вэндаму, я захватил с собой этот маленький инструмент.
Почти с любовью он коснулся маятников на инструменте, стоявшем на столе. Теперь они находились в состоянии покоя и удерживались с помощью рычага, который не допускал никаких движений.
Видите, я отпускаю этот рычаг, и теперь пусть никто в комнате не двигается. Следите за иголками и за линиями на бумаге при вращении барабана. Я делаю шаг очень тихо. Маятники вибрируют и на каждом барабане выводят ломаную линию. Вот я остановился. Линии стали практически прямыми. Я делаю ещё один шаг, и ещё один. Видите, какие чувствительные маятники? Видите эти ломаные линии, которые они вырисовывают?
Он снял бумагу с барабанов и положил её на стол вместе с двумя другими листами бумаги.
Прямо перед тем, как зазвучали эти постукивания, я поместил этот аппарат в один из углов шкафа в кабинете Вэндама, так же, как и сейчас, когда мистер Джеймсон
химика по имени Гольдшмидт. Он из Эссена, это в Германии. Это смесь из оксида железа (то есть окалины, остатки которой слетают с наковальни кузнеца) и алюминиевого порошка. Можете ткнуть в нее раскаленным прутом, и ничего не произойдет, но если вы подожжете порошок магния и поместите его в термитную смесь, то она воспламенится, причем температура горения вскоре достигнет 5 400 градусов по Фаренгейту. Но тепло сконцентрируется непосредственно в той точке, где находилась смесь. Это один из самых мощных известных нам окислителей, но остальную часть стальной поверхности он даже не оплавил. Вы видите, как он разъел сталь. Хоть красная, хоть черная термитная смесь работают одинаково хорошо.