Я поблагодарил и повесил трубку, не дав ему шанса спросить, что за личное дело. Совсем ни к чему, чтобы он обдумывал все заранее, пока я буду в пути.
Глава 12
Хорошая тачка, практически новая, произнес он. Может, попробуете?
Я Эд Хантер, мы с вами говорили по телефону. Хотел бы задать вам пару вопросов о Салли Доуэр.
Лицо у него сразу стало напряженным.
Сожалею, никакого сожаления в его голосе я не услышал, но говорить об этом не собираюсь.
Кулаки у меня сжались сами собой, однако я сдержался и прибегнул к легкому блефу:
Предпочитаете общаться с полицией? Ваше дело, могу устроить.
Катись отсюда!
Я замахнулся, прежде чем осознал это, но Хаберман успел отскочить и сказал, вроде даже помягче:
Подожди. Раз сам напросился, сделаем все по правилам.
Да, я напрашивался, и еще как. Во-первых, я, сам не зная почему, люто возненавидел этого парня, а во-вторых, впервые за полтора дня мне представился случай выплеснуть злость и досаду.
Отлично, процедил я. Куда пойдем?
Пап! крикнул он в сторону будки. Я сегодня пораньше. Если что, буду дома.
Вслед за ним я двинулся к задней двери дома рядом с парковкой.
Ты что? Нельзя же
Можно, можно, кивнул Хаберман. У меня в подвале нечто вроде спортзала. Пошли.
Он придержал дверь, пропуская меня вперед. В кухне пахло свежей выпечкой, у плиты хлопотала милая пожилая женщина в клетчатом фартуке.
Это Эд Хантер, мам. Мы пойдем в подвал, разомнемся малость.
Очень приятно, произнес я, чувствуя себя глупо.
Она протянула теплую руку, которую мне пришлось пожать.
Друзьям Билла я всегда рада. Ленч почти готов вы ведь с нами поедите?
Боюсь, времени нет, миссис Хаберман.
Ее сын избавил меня от дальнейших отговорок, открыв дверь в подвал.
Вот и не теряй его. Топай.
Я извинился перед матерью и начал спускаться, закрыв дверь за собой. Хаберман уже включил свет. В одном конце чисто прибранного подвала помещался небольшой бар, в другом спортивное снаряжение. Холст на полу, стеллаж с гантелями и булавами, закрепленная штанга, на стене четыре пары боксерских перчаток. Мы оба сняли пиджаки, закатали рукава.
В перчатках или как? спросил Хаберман.
Без разницы.
Он выбрал две пары и одну бросил мне:
Возьмем эти, легкие. Боксируешь?
Немного. Не спец.
Я тоже. В колледже занимался борьбой, по части бокса не очень. Будем почти на равных, хотя я на пять-десять фунтов тяжелее тебя ну, сам напросился.
Перчатки были с эластичной кромкой, завязывать их не требовалось.
Давай, замахивайся по полной! с ухмылкой предложил Хаберман.
У меня хватило ума не бить наотмашь, как на стоянке вместо этого я сделал короткий джеб левой и задел его челюсть, но он опять отскочил. Чувствуя, что в дальнем бою Хаберман меня одолеет, я стал наступать. На сей раз он мне ответил; защита у него была так себе, как и моя, и почти все наши удары попадали куда задумано.
Хаберман не соврал: мы бились почти на равных. Я с большим удовольствием сбил хуком его ухмылку, но тут он мне дал под ребра. Я скрючился, получил в левый глаз, увидел звезды в буквальном смысле, дал задний ход и снова ринулся в бой. Теперь Хаберман отступал, а я наседал, но при этом соблюдал осторожность. Попал ему в диафрагму он крякнул, но не согнулся. Потом навесил в челюсть слева и справа; будь это прямые удары, тут бы все и закончилось, поскольку я вкладывал в них свой вес. Увы. Я целил высоко и пропустил апперкот, в который Хаберман вложил всю свою силу.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на полу, а Хаберман склонился надо мной. Перчатки, и свои и мои, он снял.
Ты в порядке? с искренним беспокойством спросил он.
Я сел и потрогал
челюсть. Она болела, но не была сломана. Из разбитой губы Хабермана сочилась кровь. Я помотал головой, и она вроде бы встала на место.
Да, в порядке. Дай мне минуту, и начнем новый раунд.
Спятил? воскликнул он и выпрямился. Ты вырубился как раз на минуту и сегодня уже ни на что не годен. Приходи завтра, если захочешь еще. Как насчет виски?
Когда Хаберман отколошматил меня, злобы в нем поубавилось и во мне, как ни странно, тоже. Я потерпел поражение, но драка пошла мне на пользу, и мысль о виски представлялась отличной. Я так ему и сказал.
Хаберман шагнул к бару:
Идешь или тебе принести?
Иду. Я поднялся на ноги, изображавшие резиновые шланги.
Хаберман уже приготовил два стаканчика виски и воду, чтобы запить. Я хлопнул, ощутил тепло внутри и сразу почувствовал себя лучше физически и морально.
Да у тебя, дружище, фонарь намечается, хихикнул он.
Ты на свою губу посмотри: раздувается на глазах. Помажь ее кровоостанавливающим карандашом, если есть, а заодно и умойся.
Ага, спасибо. Хаберман открыл аптечку над раковиной в углу и сказал, чтобы я налил себе еще, если хочется, но я воздержался и надел пиджак, брошенный на перекладину штанги.
Может, мне пробить дверь наружу, чтобы не ходить через кухню?
Пробивай, только сначала я передам через тебя кое-что для Салли.
Господи! Ты не знаешь, что она умерла?
Хаберман медленно повернулся ко мне, и я прочитал ответ на его лице.