Учитывая, что земли Саутвелла граничат с землями Джона Болейна, я не удивлюсь, если он имеет отношение к убийству. Если, как вы только что сказали, он пускает в ход любые средства
Получив в прошлом году внушение от протектора, Саутвелл стал осторожнее, покачал головой Уильям. И Богом вас заклинаю, никому не рассказывайте о том, что слышали от меня!
Разумеется, я буду нем как рыба. И конечно, сделаю все от меня зависящее, чтобы не переходить дорогу Саутвеллу. Поверьте, мастер Сесил, я отправляюсь в Норфолк вовсе не для того, чтобы искать на свою голову неприятностей.
Но неприятности имеют обыкновение сваливаться на вашу голову сами, едва заметно улыбнулся Сесил. Остановившись, он оглянулся на кафедру, на которой во время службы стоял Кранмер. Сегодня был сделан важный шаг. Надеюсь, на этом мы не остановимся, и вскоре во время богослужения будет отчетливо произнесено: хлеб и вино это не более чем воспоминание о той жертве, которую принес Христос.
Таково желание лорда-протектора?
Таково желание короля, веско ответил Сесил. Они с лордом-протектором едины во мнении.
Мы подошли к дверям собора. Уильям пожал мне руку на прощание:
Надеюсь, мастер Шардлейк, у вас будет время осмотреть Норидж. Это на редкость красивый город. Кстати, невзирая на консервативные взгляды леди Марии и Саутвелла, в большинстве своем жители Норфолка являются сторонниками церковных реформ. И повторяю: не лезьте на рожон!
С этими словами он спустился по ступенькам к ожидавшим его слугам.
Я не спешил уходить, нежась в лучах утреннего солнца. Ко мне подошел Филипп Коулсвин в сопровождении Этельреды и двоих старших детей. Как и Сесил, он буквально светился воодушевлением.
Итак, дело сделано!
провозгласил Филипп.
Да, архиепископ Кранмер, бесспорно, выдающийся проповедник, кивнул я.
Было очень приятно видеть вас вчера за нашим столом, продолжал Филипп. Жаль только, что разговор быстро перерос в спор.
Такова участь всех разговоров в нынешние времена, улыбнулся я. Тем не менее мы прекрасно провели время: вкусная еда, достойное общество. Спасибо, что пригласили семейство Кензи.
Эдвард Кензи убежденный консерватор, но, как ни странно, это не мешает мне испытывать к нему симпатию.
Мне этот человек тоже по душе. По крайней мере, он говорит, что думает.
Хотя его жена начала Этельреда и тут же осеклась.
Возможно, чем меньше говоришь о ней, тем лучше, вскинув бровь, произнес Филипп.
Мы рассмеялись.
Сразу после возращения из Норфолка вы должны отужинать у нас снова, предложил Коулсвин.
С превеликим удовольствием.
Ощутив легкий укол зависти при виде столь безоблачного семейного счастья, я простился со своими друзьями и пошел прочь. Мысли мои вертелись вокруг Эдварда и Джозефины Браун. Их ребенок уже должен был появиться на свет. Приехав в Норфолк, первым делом разыщу их, пообещал я себе.
Я шел куда глаза глядят; толпа, собравшаяся в начале переулка, ведущего к Картер-лейн, заставила меня остановиться. Пробравшись вперед, я увидел какого-то человека, который стоял на коленях, закрыв лицо руками. Сквозь пальцы его струилась кровь; на булыжной мостовой алели кровавые пятна. Вокруг сгрудилось с полдюжины хохочущих солдат в белых мундирах, украшенных крестом Святого Георгия. На память мне пришли братья Болейн и маленький оборванец, на которого они устроили охоту. Впрочем, то, что происходило сейчас, было еще хуже. Толпа, по большей части состоявшая из ремесленников и подмастерьев впрочем, было в ней и несколько женщин, с интересом наблюдала за расправой, встречая одобрительными возгласами каждый новый удар. Получив очередной пинок тяжелым солдатским сапогом, несчастный застонал и схватился за стену, чтобы не упасть.
Я не шпион, твердил он с сильным шотландским акцентом. Я живу в Лондоне уже десять лет и все эти годы честно работаю
Если ты шотландец, то почему не сражаешься вместе со своими соотечественниками? крикнул кто-то из толпы.
Да ты, видно, не знаешь, что такое честь! рявкнул здоровенный солдат, судя по всему зачинщик. Он поднял ногу, чтобы нанести очередной удар. Эй ты, трусливый шпион, открой свою харю! Я отделаю тебя так, что и мать родная не узнает!
Толпа внезапно расступилась. К великому своему облегчению, я увидел внушительную фигуру в красной мантии, с золотой цепью на шее то был лорд-мэр Эмкоут в сопровождении дюжины вооруженных дубинками констеблей. Лицо его, обрамленное длинной седой бородой, было искажено яростью. Рядом с ним стоял какой-то человек в офицерском мундире, высокий и тощий, с крючковатым носом и короткой каштановой бородой. На вид ему было лет сорок; выражение изборожденного шрамами лица свидетельствовало о характере властном и решительном.
Именем короля, прекратите! взревел лорд-мэр. Богом клянусь, я отправлю вас всех на виселицу за мятеж и дезертирство! Капитан Друри, призовите своих людей к порядку! Он метнул яростный взгляд на офицера, стоявшего рядом с ним.
Тот ответил не менее злобным взглядом, однако приказал солдатам встать по стойке смирно. Они незамедлительно повиновались, оставив злополучного шотландца. Мэр повернулся к толпе, которая на глазах начала редеть.