Да пребудет с тобой милость Божия, Гай! произнес я.
Рад тебя видеть, Мэтью. Вот уж не ожидал, что ты заглянешь сегодня. Он замешкался, словно бы собираясь сказать что-то еще, но, бросив быстрый взгляд на дверь, ограничился улыбкой.
Я только что приехал из Хатфилда и решил навестить тебя. Как твое здоровье?
Гай поднял исхудалую руку и вновь уронил ее на одеяло:
Слаб, как муха, и постоянно чувствую усталость. И хотя всю жизнь я считал себя неплохим медиком, однако не представляю, как лечить свою собственную хворь. Губы его вновь тронула улыбка. Чтение вот все, что мне осталось. Он повернул книгу обложкой вверх, и я увидел, что это «Диалог об утешении в невзгодах», сочинение Томаса Мора. Знаю, ты никогда его не жаловал, но этот человек создал великое учение.
А также вошел в историю как грозный враг еретиков, без колебания отправлявший их на костер.
То был наш давний спор. Взяв книгу из рук Гая, я пробежал глазами страницу, на которой он остановился.
«Благоденствие богатого человека является источником благоденствия бедного», прочел я.
Мне была хорошо знакома эта теория, согласно которой состоятельные люди, богатея, позволяют бедным питаться крохами своего богатства. Однако двадцатипятилетний опыт работы адвокатом убедил меня в обратном: растущее благоденствие одних людей зачастую
лишает других последних источников существования. Я вытащил из кармана сложенный вчетверо листок:
Посмотри-ка лучше вот это. Похоже, автор не согласен с Томасом Мором.
Изучив памфлет, Гай пожал плечами:
Огораживание пастбищ началось не вчера. Томас Мор многократно выступал против этого.
Однако, когда кардинал Уолси предложил принять новый закон, запрещающий отдавать овцам плодородные земли, Мор не поддержал его.
Ох, вам, законникам, лишь бы спорить, тихонько рассмеялся Малтон. Увы, Мэтью, сейчас я слишком слаб, чтобы быть тебе достойным соперником.
Прости. Ты в состоянии вставать?
Лишь для того, чтобы сходить в отхожее место. Даже сидеть в кресле для меня утомительно. Ну что ж, по крайней мере, я избавлен от необходимости идти в воскресенье в церковь и средь голых стен слушать службу на английском языке. Он сокрушенно покачал головой. Вот уж не думал, что Англия когда-нибудь дойдет до такого. Темно-карие глаза Гая увлажнились слезами.
Возвращаясь из Хатфилда, я видел церковь, где только что закрасили все росписи, сообщил я. Она показалась мне ужасающе пустой, словно бы лишившейся сердца, хотя на стенах и вывели цитаты из Священного Писания.
Значит, друг мой, ты тоже признаешь, что реформаторы перегнули палку? вполголоса осведомился Гай.
Да, признаю.
А что ты делал в Хатфилде?
Посещал леди Елизавету.
А, протестантскую принцессу, холодно улыбнулся Гай. Впрочем, нет, она не принцесса, а всего лишь леди. Как и ее сестра Мария. Браки короля Генриха с их матерями признаны недействительными. В отличие от брака с Джейн Сеймур. Никак не возьму в толк, какую цель преследовал ее брат, лорд-протектор, лишив сестер короля титула принцесс.
Соображения лорд-протектора ведомы лишь ему одному, пожал я плечами.
Ты по-прежнему занимаешься приобретением земель для леди Елизаветы?
Да, Гай. Не далее как в понедельник мне предстоит отправиться в Норидж. По поручению леди Елизаветы.
В Норидж? В голосе его прозвучало удивление. И какого рода поручение ты должен там выполнить?
Я замешкался, но, вспомнив, что интуицию Малтона обмануть невозможно, решился быть откровенным:
Поручение довольно необычное. Один из Болейнов, дальних родственников леди Елизаветы, обвинен в убийстве. Она хочет, чтобы я провел расследование и удостоверился в том, что с этим человеком поступят по справедливости.
Гай вперил в меня пристальный взгляд:
Ты давно уже не занимался подобными расследованиями, Мэтью. Если мне не изменяет память, с тех самых пор, как Джек Барак лишился руки.
На этот раз дело вовсе не такое опасное. По крайней мере, к большой политике оно определенно не имеет никакого отношения.
Молодой Николас поедет с тобой?
Да. Он полон желания развеяться. И, говоря откровенно, Гай, я тоже рад возможности вырваться из Лондона. Признаюсь, мне ужасно надоело царапать пером по бумаге. Что же касается непосредственно дела, то если говорить кратко этот человек обвиняется в убийстве своей жены. Предстоит разобраться, справедливо ли это обвинение.
В глазах Гая вспыхнула искорка интереса.
Не хочешь ли рассказать мне эту историю подробнее? Может, я на время забуду о своей хвори.
Я был рад развлечь больного и с готовностью перечислил все известные мне факты, умолчав лишь о визите Эдит Болейн в Хатфилд. Когда я закончил, Гай откинулся на подушку; сперва я решил, что утомил его своим рассказом, но после догадался, что мой друг погружен в размышления.
Возможно, когда близнецы были детьми, все их дикие выходки имели одну цель если не завоевать любовь матери, то хотя бы привлечь ее внимание. Именно поэтому один из них и изуродовал другого.
Жутковатый способ привлечь внимание.
А как отреагировала на это мать? Впала в ярость?
Судя по тому, что мне рассказывали, да. Правда, эта история дошла до меня отнюдь не в пересказе очевидца. Одному Богу известно, где здесь правда, а где вымысел.