Я вздохнул, достал кошелек и протянул бедолаге два шиллинга:
Уходи отсюда поскорее и больше не возвращайся, если не хочешь новых неприятностей. Сейчас мы запрем этот дом на ключ.
Честное слово, сэр, я ничего здесь не украл! Клянусь вам! Если что-то исчезло, то это они взяли.
Нисколько не сомневаюсь. А теперь уходи. Пройди дом насквозь и выйди через главную дверь.
Я с жалостью взглянул на маленького оборванца. Тощий как щепка, на грязной рубашке пятна крови, лицо покрыто струпьями и коростой. Когда парнишка, прихрамывая, скрылся в доме, я вспомнил, что даже не узнал его имени.
Несколько мгновений мы молча стояли в залитом ярким солнечным светом внутреннем дворе.
Милые детки у Джона Болейна, наконец изрек я.
Да уж, подонки еще те, кивнул Локвуд Они с малых лет отличались скверным нравом.
Судя по их поведению, братьям ровным счетом наплевать, что мать их убита, а отец сидит в тюрьме, добавил Николас.
А может, это всего лишь бравада? предположил я, повернувшись к Локвуду. Вдруг они только делают вид, что им наплевать?
Не знаю, вздохнул Тоби; выражение его лица было печальным и гневным одновременно. Но сегодня я ничуть не удивился, увидав, что Джеральд с Барнабасом охотятся на несчастного ребенка, как на кролика.
Вспомнив, с каким пугающим спокойствием братья рассказывали о своей жестокой забаве, я невольно содрогнулся.
Пару месяцев назад близнецы приняли участие в драке с приспешниками Леонарда Вайтерингтона. В обществе головорезов, среди которых было несколько слуг сэра Ричарда Саутвелла, они чувствовали себя в своей тарелке. Братья и прежде предлагали свои услуги землевладельцам, которые хотели прогнать арендаторов прочь. За деньги они готовы на все калечить скот, поджигать дома, избивать людей.
А каким образом этот, как его Барнабас заработал свой шрам? полюбопытствовал Николас.
История эта произошла несколько лет назад, хотя никто не знает, насколько она правдива, вздохнув, ответил Локвуд. Одно ясно: Эдит Болейн, упокой Господи ее душу, никак нельзя было назвать хорошей матерью. Едва родив близнецов, она отдала их кормилице и на этом закончила все свои материнские попечения. И хотя оба сына пошли в нее светловолосые, крепкие, миссис Болейн была к ним совершенно равнодушна и почти не обращала на детей внимания.
Я вспомнил, что, по словам Пэрри, женщина, явившаяся в Хатфилд, отнюдь не выглядела крепкой. Напротив, она была до крайности худой и изможденной. Впрочем, Эдит, если верить рассказам о ней, имела привычку морить себя голодом.
В общем, эта женщина вела себя не так, как пристало матери, продолжал Локвуд. Свои родительские обязанности видела лишь в том, чтобы без конца бранить и сечь обоих мальчишек. Ну а они, понятно, тосковали по материнской любви и ласке. Особенно Эдит злило, что сыновья все время вместе и их невозможно различить. Как-то раз, когда братья завтракали на кухне, мать принялась их распекать. Твердила, как ее бесит, что они похожи как две капли воды. Мол, вчера один из них был пойман за кражей яблок и нагрубил слуге, а она даже не знает, кто это был. Понятия не имеет, кого следует наказать, отчего ей очень досадно. После этого мальчишки вышли во двор. Слуга видел, как они о чем-то шушукались, а затем взяли пучок соломы и принялись по очереди тащить соломинки. Один достал короткую. Блеснуло лезвие ножа, и раздался пронзительный крик. Через несколько минут братья вернулись на кухню как ни в чем не бывало. Только Барнабас был весь залит кровью, потому что Джеральд полоснул его по лицу ножом. «Что вы натворили, недоумки?» заверещала Эдит, а Джеральд ответил: «Мы сделали это для тебя, мама. Чтобы тебе проще было нас различать».
Николас натужно рассмеялся. Я ошеломленно взглянул на Локвуда:
Неужели это правда?
Такие ходят слухи, пожал он плечами. Близнецы никогда не упоминают об этом шраме и не любят, если их о нем расспрашивают.
Не удивлюсь, если братья сами выдумали эту историю, с таких мерзавцев станется. Одно могу сказать: Джона Болейна они неизменно приводили в отчаяние. Люди давно говорили, что эта парочка рождена для виселицы. Но в результате на виселице того и гляди окажется их отец.
Мы с Николасом переглянулись. Если детство близнецов действительно было столь безрадостным, как рассказал Локвуд, у них имелся двойной мотив убить Эдит Болейн; я не сомневался, что эти двое вполне способны поглумиться над телом своей матери. Однако слухи могли быть весьма далеки от истины; по опыту я знал, что крупица правды, становясь предметом досужих разговоров, обрастает плотным коконом вымысла.
Мы заперли дом, и Локвуд отправился договариваться с констеблем. Мы условились встретиться с ним в понедельник у Болотных ворот, откуда нам предстояло вместе двинуться в путь.
Мы с Николасом неспешно вернулись к воротам Темпл-Бар; он шел к себе домой, а я решил воспользоваться возможностью и навестить своего друга Гая. Визит в дом Болейна дал нам обоим пищу для размышлений.
Людей, у которых имелся повод прикончить Эдит, становится все больше, заметил Николас. Джон Болейн, его вторая жена Изабелла Хит, их сосед-помещик, а теперь еще эти его сыночки. Но всем подозреваемым не имело никакого смысла рисковать попусту, выставляя тело на всеобщее обозрение. Это противоречит здравому смыслу.