Документы, которые хранятся в лондонском доме Джона Болейна, имеют отношение к поместью Бриквелл?
Полагаю, да. Когда я был у него в тюрьме, он сказал, что привез их в Лондон, так как хотел посоветоваться с адвокатом.
Возможно, Вайтерингтон все-таки намеревался решить вопрос о границах земельных владений через суд, предположил я.
Очень может быть. Полагаю, он рассчитывал затеять долгий изматывающий процесс, который будет Джону Болейну не по карману.
Судя по тому, что я услышал, у этого Вайтерингтона имеется самая прямая корысть отправить Болейна на виселицу, вставил Николас.
Кто его знает, пожал плечами Локвуд. Одно могу сказать: Болейн жил тихо и спокойно то в Бриквелле, то в Лондоне и, похоже, был вполне своей жизнью доволен. А мастер Вайтерингтон, похоже, из тех, кому вечно всего мало и земли, и денег. Скорее всего, он рассчитывает, что сумеет добиться рыцарского звания. Как говорит пословица, «В Англии много рыцарей, зато мало благородства», печально добавил он.
Ну, старина, пожалуй, вы преувеличиваете, возразил Николас покровительственным тоном, которого он неизменно придерживался с теми, кто стоял ниже его на общественной лестнице. В Англии достаточно и самых благородных рыцарей, и просто порядочных людей.
Не сомневаюсь, сэр, что вы совершенно правы, кивнул Локвуд, и лицо его вновь приняло непроницаемое выражение.
Пройдя через арку ворот Темпл-Бар, мы оказались на Стрэнде. В воздухе висело пыльное марево, заставившее нас разразиться кашлем. С южной стороны, где сотни рабочих трудились над строительством
Сомерсет-Хауса, доносились стук молотков и визг пил. Огромный дворец, украшенный величественными колоннами, был почти завершен, однако вокруг возводилось еще несколько зданий поменьше; рабочие рыли канавы, закладывали фундаменты, пилили доски, выкладывали каменные стены.
Проходя мимо, Николас произнес:
Помните, что за потеху устроили в прошлом году? При помощи пороха взорвали часть склепа собора Святого Павла, так что косточки почетных горожан взлетели на воздух?
Еще бы не помнить, усмехнулся я. В саду дома, что расположен по соседству с моим, нашли древнюю бедренную кость, к которой прилип лоскут савана.
Николас внезапно схватил меня за руку, вынуждая остановиться.
Посмотрите! взволнованно прошептал он, указывая на другую сторону улицы. По-моему, это лорд-протектор собственной персоной.
Проследив за направлением его взгляда, я увидел высокого худого человека с остроконечной бородкой, в богато расшитой мантии. Рядом с ним маячили два стражника в ливреях дома Сомерсетов. Стоя у раскладного стола, он рассматривал какой-то чертеж, в то время как архитектор в длинном плаще что-то разъяснял ему, водя по чертежу указкой. Во времена прежнего короля мне довелось несколько раз встречаться с Эдуардом Сеймуром, герцогом Сомерсетом, нынешним лордом-протектором. Ныне, глядя на него, я поразился тому, как сильно он постарел: щеки ввалились, на лице застыло выражение суровой угрюмости. Слушая архитектора, Сомерсет беспрестанно теребил кончик своей длинной бороды.
Это и в самом деле он? с любопытством спросил Локвуд. Добрый Герцог?
Он употребил прозвище, которое Сомерсет стяжал, постоянно заявляя, что намерен заботиться о нуждах бедных и неимущих.
Он самый.
Выглядит так, словно на плечи ему взвалили все тревоги и заботы мира.
Или, по крайней мере, нашего королевства, поправил Николас. Вы никогда не видали его прежде, Локвуд?
Видел, но только издалека. Два года назад я любовался церемонией открытия парламента и наблюдал, как он гарцует рядом с королем. Я тогда, конечно, во все глаза смотрел на короля. Помню, он с ног до головы был одет в пурпур и золото, а драгоценных камней на нем было столько, что его величество переливался на солнце всеми цветами радуги. Локвуд задумчиво покачал головой. Тогда он казался совсем маленьким мальчиком. Говорят, сейчас он сильно вырос.
Тем не менее от совершеннолетия Эдуарда отделяют целых шесть лет, заметил я.
К тому времени, глядишь, и эту громадину успеют достроить, добавил Николас.
Возможно, кивнул я. Идемте, друзья мои. Не стоит стоять здесь долго: пыль слишком ест глаза.
В южной части Стрэнда стояли особняки самых богатых и влиятельных людей в королевстве; окружавшие их сады спускались к реке, по которой было легко добраться до Вестминстера. Что касается северной части, то здания там были значительно более скромными и старыми, а переулки между ними вели в открытое поле. Дом Болейна находился в одном из таких переулков; он представлял собой довольно беспорядочное строение с внутренним двором и, вполне возможно, был переделан из бывшей фермы. Я заметил, что краска на стенах облупилась, а многие плитки отсутствовали.
Локвуд вытащил из кармана ключ и отпер тяжелую входную дверь. Вслед за ним мы вошли внутрь. Мебель в некоторых комнатах отсутствовала, повсюду лежал толстый слой пыли, долетавшей с соседней строительной площадки. В нос мне ударил запах сырости.
Для того чтобы превратить этот дом в городской особняк джентльмена, придется приложить немало усилий, изрек Николас.