Насколько я понял, имеются какие-то кошмарные подробности
Пэрри подался вперед и негромко произнес:
Болейны с незапамятных времен были скромными норфолкскими землевладельцами. Жили в своих поместьях, получали плату с арендаторов и изредка посылали какого-нибудь особо смышленого своего отпрыска в Лондон, искать счастья. Подобной участи удостоился и прапрадед Анны Болейн. Но они никогда не становились важными персонами до той поры, пока старый король не положил глаз на мать леди Елизаветы. После того как Анна Болейн и ее ближайшие родственники были казнены, норфолкские Болейны, затаившись в глуши, продолжали жизнь скромных непритязательных помещиков. Конечно, фамилия их с тех пор окружена ореолом дурной славы, и с этим ничего поделать нельзя.
Да уж, кивнул я, дурная слава живуча.
Со дня казни Анны Болейн минуло целых тринадцать лет, а некоторые люди, в особенности приверженцы религиозных традиций, до сих пор морщатся, услышав ее имя. Я присутствовал на казни, и сейчас перед мысленным моим взором вновь предстала эта страшная картина: серое весеннее утро, безмолвная толпа, взмах топора, рассекший воздух, поток алой крови и отрубленная голова королевы. Меня невольно передернуло.
Ныне леди Елизавета богата, продолжал Пэрри. Время от времени к ней являются просители, объявляющие себя ее бедными родственниками из Норфолка, и, сетуя на тяжелые времена, просят о помощи.
Подобное неизбежно, если у человека много денег и много родни, пожал я плечами.
Совершенно верно. Мы с миссис Бланш неизменно отправляем подобных просителей восвояси. Леди Елизавета иногда выражает желание встретиться с кем-нибудь из своих так называемых родственников, но мы всегда отговариваем ее от подобного шага. Даже сейчас от представителей семейства Болейн лучше держаться подальше. Пэрри вскинул мохнатые брови. Откровенно говоря, чаще всего мы просто не сообщаем ей о приезде очередного дальнего родственника. Он рассмеялся отрывистым лающим смехом. Пару раз леди Елизавета узнавала от слуг, что мы прогнали просителей, скрыв это от нее. Миссис Бланш получала хороший нагоняй, а в меня в лучшем случае летела чернильница, а в худшем пресс-папье. Пэрри потер щеку, словно она вновь заныла от удара, и продолжил: Я неизменно наводил справки обо всех этих людях, и почти всегда выяснялось, что они обычные мошенники. У меня есть барристер, который помогает
мне в подобных вопросах. Зовут его Эймерик Копулдейк, и он работает вместе со своим помощником, уроженцем Норфолка по имени Тоби Локвуд.
Прошлым летом мы с Копулдейком встречались у вас в канцелярии, напомнил я. Тогда вы вызвали его по какому-то срочному делу. Правда, мы всего лишь обменялись несколькими словами.
Перед глазами у меня встал тучный, взмокший от пота коротышка, который беспрестанно сетовал на невыносимую жару.
По моему мнению, Тоби Локвуд куда смышленее своего патрона, заметил Пэрри. Вернувшись в Лондон, вы непременно должны будете встретиться с ними обоими.
Наверное, леди Елизавете тяжело не иметь близких родственников, негромко произнес Николас.
Я внимательно посмотрел на него. Этот парень знал, о чем говорил.
Тем не менее Болейнам нельзя позволять приближаться к леди Елизавете, отрезал Пэрри. Это вопрос политики. Поколебавшись, он добавил: Миссис Бланш сообщила мне, что леди носит на шее медальон с портретом матери. Какой-нибудь интриган вполне может использовать это обстоятельство, дабы раздуть очередной скандал. Пэрри испустил тяжкий вздох. Всего месяц назад, четвертого мая, миссис Бланш сообщила мне о какой-то женщине, проникшей в помещение для прислуги. Эта особа заявила, что якобы является вдовой одного из дальних родственников леди Елизаветы. После смерти мужа землевладелец отнял у нее ферму, и для нее настали тяжелые времена. Обычно миссис Бланш гонит таких просительниц прочь. Но тут имелись определенные обстоятельства, вследствие которых она решила, что мне следует увидеть эту женщину.
И что же это за обстоятельства? уточнил я.
Прежде всего эта особа выглядела лет на пятьдесят, а в подобные игры, как правило, играют молодые. Волосы у нее почти поседели и были коротко подстрижены наверняка, чтобы избавиться от вшей. Одета она была почти в лохмотья, но выговор выдавал хорошее воспитание. В общем, она отличалась от всей этой норфолкской швали, и миссис Бланш сочла нужным отвести ее ко мне. Пэрри сокрушенно покачал головой. Господи Исусе, до чего же жалкий вид имела просительница! Похоже, ей действительно пришлось голодать. Щеки у нее ввалились, руки загрубели от холода, а из-под чепца торчали космы грязных волос. Платье на ней было старое, из дешевой грубой холстины.
Будь эта женщина дворянских кровей, платье ее, пусть старое и поношенное, было бы сшито из хорошей ткани, вставил Николас.
Верное замечание, кивнул Пэрри. Но повторяю, речь этой дамы свидетельствовала о том, что она получила образование. Она выглядела донельзя измученной и совершенно отчаявшейся. Сказала, что долго не осмеливалась беспокоить нас, ведь в отдаленном родстве с леди Елизаветой она состоит только благодаря замужеству. Но иного выхода у нее не осталось. Все прочие так называемые родственники, оказавшись во дворце, как правило, глазеют по сторонам, изумленно открыв рот. Но эта женщина не проявила ни малейшего интереса к обстановке, которая ее окружала. Можно было подумать, что она вообще ничего не замечает. Я предложил ей сесть и рассказать о своих злоключениях. Она так и сделала, и ее история показалась мне вполне правдоподобной. По крайней мере, на первый взгляд, мрачно добавил Пэрри. Итак, посетительница сообщила, что ее зовут миссис Эдит Болейн. Вплоть до ноября прошлого года, то есть до той поры, пока не скончался ее супруг, она жила на процветающей ферме, расположенной в пятнадцати милях от Нориджа, поблизости от Бликлинга. Именно оттуда ведет свое происхождение семья Анны Болейн, хотя ныне Болейны, повторяю, разбросаны по всему Норфолку. Ферма, по ее словам, была достаточно большая и приносила неплохой доход. Но после смерти мужа землевладелец отказался продлить с ней арендный договор. Он решил превратить пахотные земли в пастбища и приказал вдове убраться через три месяца. Губы Пэрри тронула сардоническая усмешка. В общем, произошло именно то, против чего выступают ваши друзья ревнители всеобщего блага. Подобная участь в равной степени может постичь и бедных, и богатых фермеров.