А вы не мусульманин?
Мусульманин! Всегда был и никогда не отрекался! гордо сказал старик.
Вам девяносто четыре. А вы такой бодрый и задумалась спецкор.
Не выживший из ума? продолжил, засмеявшись, старик. Я оптимист. И все, что ни происходило со мной, воспринимал через призму будет лучше. А все тяготы не иначе как испытания для того, чтобы стать лучше. Этому и других учу.
Вы своих студентов помните? Где они сейчас? спросил Максим, разглядывая полку с книгами Шолохова.
Помню, многих помню. А сейчас Кто уехал на Ближний Восток, кто в боевики подался, кто в Москву В журналистике мало осталось.
А это мог бы ваш студент написать? спросил Максим и дал в руки старику масхадовскую газету.
Посмотрим-посмотрим, проговорил Саид, доставая из футляра очки в золотой оправе и надвигая их на нос. Так-так «Интеграция сил сопротивления против оккупантов», «История.
Шамиль и народ» Так так, читал старик. Ну конечно же! Айбика Данкаева!
Вы определили по слогу?
Нет. Молодежь пишет одинаково плохо, что на русском, что на чеченском, не определишь, кто есть кто.
Но вы ведь определили?
В девяносто седьмом ко мне часто приходили молодые люди, желавшие писать. А с Айбикой забавный случай вышел. Она писала о Шамиле на основе народных преданий. «Имам-гуль-азама» курсовая работа ее называлась. Одно из преданий курсовой я до сих пор помню. Будто бы Шамиль, объезжая Чечню на коне вместе со своими командирами и встретив старика, спросил его: «Во что ты веришь, дед?» «В осла», ответил тот. Командиры Шамиля решили убить старика за богохульство: мусульманин должен верить в Аллаха. Но Шамиль их остановил. «За что ты веришь в своего осла?» спросил он. «Если осел будет здоров я вспашу землю и уберу выращенное. Будет сыта моя старуха и я. И я смогу молиться с чистой душой. А если осел умрет, то и мы со старухой умрем с голоду».
И тогда Шамиль сказал своим командирам: «Если все наши подданные будут верить в нас, как этот старик в осла, нас никто не сможет победить». Тогда я настаивал, что это лишь народное творчество. Она же утверждала, что это исторический факт и она найдет этому доказательство. Доходило чуть ли не до скандала
Магамет али Бетиевич, вдруг вступил в разговор Леча, нам пора. Мне к шестнадцати часам в отдел, а им к себе.
Когда увижу материал? спросил напоследок старик.
В конце недели, ответила Мария. Там о вас, думаю, секунд тридцать будет.
17. Фугасное пиво
Миновав шлагбаум, Максим увидел Екимова, мирно играющего в нарды с Лоренсом.
Я связался с батальоном, еще ночь торчим здесь, доложил Арсен Андрею.
Очень хорошо! не отрывая взгляда от нард, отмахнулся Лоренс и, увидев, как выпали брошенные им кости, радостно посмотрел на Екимова. Марс, товарищ подполковник. Долг платежом.
Черт с тобою, больше в жизни не сяду играть, сказал Екимов и, достав из разгрузки метательный нож, отдал его старлею.
Максим был поражен. Каждый человек имеет слабости, но почему-то верилось, что у подполковника их нет.
Максим, поговорить надо, не напрягая уши коллег. Без обид, ребята, произнес Екимов и пошел в сторону уборной, которая, как и большинство построек здесь, располагалась под землей.
Стоявшая жара и духота сделали запах туалета совсем невыносимым. Солдаты называли это место в такую погоду кладбищем слонов.
Ну, что у тебя? спросил Екимов, взяв Максима под локоть. Старик молчит?
Он считает, что пишет некая Айбика Данкаева, сказал Максим.
Вот оно как! не скрыл удивления Екимов. А они мне выговор хотели влепить за то, что в первую неделю работы я тебя одного отпустил. Значит, Айбика А как у него узнал?
Максим пересказал всю историю с корреспондентами НТВ.
Молодец. Составишь рапорт в Москву отправим, пусть там, на верхах, с Данкаевой разбираются.
Не понял?
Данкаева персонаж известный. Правозащитница, часто бывает в России, живет в Хельсинки. Есть сведения, что работает в интересах турецкой разведки. Очень эффектная девушка, я тебе фотографию ее покажу при случае. Но работа с ней не наша забота. Это люди из СВР или наши московские умельцы пусть на нее выходят.
А из-за чего в Ножай-Юрт не поехали?
Помнишь кафешку «У Муслима»?
Да.
Муслима подорвали. Сразу как ты уехал. О нем знали несколько человек, включая тебя
Товарищ подполковник, но я
Знаю, слишком ты зелен, да и в людях я вроде научился разбираться. Не волнуйся. Проверять и меня будут. Такая уж работа. Так что в Ханкале ничему не удивляйся. Допросят так допросят. Давить будут держись, себя не оговаривай.
Понял. А как взорвали-то? Где?
Хороший вопрос. Если б подрыв был где-нибудь вне зоны нашей ответственности, можно было связать все со случайным фугасом. Но он разлетелся в нашей кафешке. И его же еще Андросов пас. Согласно рапорту Андросова, Муслим купил пять литров пива в алюминиевом бочонке на рынке возле аэропорта Северный. Там сорок шестая бригада стоит. Когда собирался открыть, бочонок рванул. От Муслима остались только фрагменты тела.
А не могли это боевики сделать? Знали ведь, что тот кафе в группировке держит. Вот и подумали, что подорвут кафе