Зайди, пожалуйста. Знаешь, во всем мире принята система понедельной оплаты труда. По-моему, это правильная система. Человеку легче расходы свои контролировать, и инфляцию это притормаживает. На, возьми на карманные расходы и выложил на стол несколько крупных купюр. Понятно, это не все, что я тебе должен, а так, повторился, на сегодняшние карманные расходы.
Арсений возражать не стал, сгреб банкноты и сунул их в карман. Бумажники и кошельки он не любил.
Но ты обязательно дождись меня. Хорошо?
Виктор рассеянно кивнул и потянулся к телефону.
Глава 16 Герой по-прежнему пытается раскрыть тайну
Здравствуйте, растерянно проговорил Арсений. Неужто Владимир ошибся, сообщая адрес? Мне нужно поговорить с Николаем Владимировичем.
Я Николай Владимирович.
Наверное, мне дали неверный адрес, извините. Мне нужен Николай Владимирович Слепсов, капитан в отставке, бывший командир роты.
Это я и есть, пристукнув костылями, посторонился инвалид. Проходите, прошу вас.
Ошеломленный Арсений переступил порог и неловко остановился в коридоре. В нос ударил застоялый запах квартиры, в которой живет одинокий больной человек.
В комнату, в комнату проходите.
Квартира выглядела под стать хозяину. Грязь, мусор, тарелки с какой-то снедью, в углу несколько пустых бутылок из-под водки и дешевой «бормотухи» Неубранная несвежая постель, захламленный стол, захватанный полированный шкаф с отломанной ножкой, вместо которой подставлен неоструганный чурбачок
Что, не нравится? Николай Владимирович стоял на пороге комнаты, навалившись на неудобно низко отрегулированные костыли, и с болезненным вызовом смотрел на Арсения. Тот ничего не ответил, чуть передернул плечом. Прошел к окну, настежь распахнул узкую створку. И по-прежнему молча опустился в старенькое продавленное кресло. Сдвинув локтем в сторону хлам на столе и освободив уголок, он протер его своим носовым платком, который тут же брезгливо выбросил в переполненную всякой всячиной корзину для бумаг. Открыл принесенную с собой сумку, начал выставлять принесенные продукты: коньяк, водку, колбасу, консервы, сыр, запаянное в полиэтилен копченое мясо, пакеты сока
За спиной застучали, удаляясь, костыли. Когда Николай Владимирович вернулся, принес две объемистые граненые рюмки, две чашки и несколько разномастных свежевымытых тарелок. Арсений, все также молча, резал мясо, сыр, колбасу Раскладывал их по тарелкам.
Я вспомнил тебя, устраиваясь на стуле, заговорил Слепсов. Это тебя тогда Витька Волков из развалин вытащил. Только извини, брат, имя забыл
Арсений.
Точно, Арсений Я еще когда знакомился с тобой, вспомнил «Дерсу Узала» Как ты живешь-то, Арсений? Чем занимаешься?
Чувствовалось, что инвалид задает эти вопросы без особого интереса, проформы ради.
Да у меня все нормально, обронил Арсений. Не жалуюсь Сейчас вот тяпнем по маленькой, а потом уж и поговорим
Слепсов ничего не ответил, сглотнул слюну. По худой шее волной перекатилась недельная щетина.
Арсений налил коньяк в рюмки, машинально взглянул на часы. Было начало третьего.
Что, спешишь? с внутренним раздражением скривился бывший ротный. Конечно, видок здесь у меня не для здоровых
Нет, время у меня еще есть. Иначе б не приехал. Давайте наших помянем
Слепсов оперся на костыли, начал подниматься. Арсений попытался удержать его:
Не надо, они на вас не обидятся.
Я на себя обижусь, отрезал тот.
И поднялся-таки, держа рюмку, опираясь левой рукой на костыли.
Выпили. Потом сразу «чтобы пуля не пролетела» по второй. Ротный как-то сразу, на глазах, захмелел. Почти не закусывал. Лицо его начало отмякать, из глаз и голоса исчезли озлобленность.
Вот так и живу, повел он рукой. И повторил, уже без вызова, даже как будто напрашиваясь на жалость: Не нравится?
Не нравится, не стал расшаркиваться Арсений. Я и предположить не мог, что вы так опуститесь. Я же помню, каким вы были
Был. То-то ж что был
Николай Владимирович махнул рукой и опять потянулся к рюмке.
Наливай!.. Жестокий ты, брат Арсений. Молодой, здоровый, максималист, потому и жестокий. Не знаешь ты пока, что самое легкое на белом свете решать чужие проблемы. Или давать советы. Или осуждать других Как там, у Марка Твена: зубная боль это херня, когда зуб болит у соседа А доведется Что-то я не то, не дай тебе Бог такого вот, как у меня!.. Да и не поймешь ты. И лучше будет, если и не поймешь никогда, каково живется вот в таком вот виде. Когда сидишь один-одинешенек в четырех стенах и бесконечно думаешь о чем-то И мысли все дурные в голову лезут. Вот скажи мне: у тебя есть цель в жизни?
Удивленный таким переходом, Арсений неопределенно передернул плечами.
Вот видишь ты не знаешь. И в этом твое счастье! Ты можешь просто жить, жить, не задумываясь о высоких материях. Можешь просто жить, есть-пить, деньгу заколачивать, девок трахать Потому что у тебя все в порядке, руки-ноги, голова и все остальное на месте. А посиди вот так, без просвета, без надежды, без перспективы Вдумайся только в эти слова: ты никому, понимаешь, абсолютно никому на белом свете не нужен! Врагу такого не пожелаешь! Когда здоровья нету, близких никого нету, когда ты никому не нужен Пойми, проникнись, постигни! Вот тогда и осуждай!