К черту это. Не в первый раз меня режут в матче до этого, и это не будет последним.
Не дави на меня, блядь, Ви, предупредил меня швейцарский принц. Или угрожал мне? Я надеялась, что это была угроза, которую он намеревался выполнить.
Делая прямо противоположное тому, что он сказал, я надавила. На самом деле, я рассмеялась.
Ты напуган, Ангел?
Это было лучшее, чем я могла подразнить его, потому что было слишком очевидно, что он готов к этому. Жестко и, черт возьми массивно. Я подвинулась под ним, раздвигая ноги достаточно широко, чтобы обхватить его за талию, затем крепче прижала его к своему ядру.
Раф издал небольшой звук, но просто завис надо мной на мгновение, его темно-синие глаза были непроницаемы, когда он заглянул в мои.
Не говори, что я тебя не предупреждал, пробормотал он так тихо, что это могло быть для самого себя, затем его губы врезались в мои со всей интенсивностью огненной бури.
На самый короткий миг я позволила этому случиться. Это это был поцелуй такого рода, о котором я читала в сказках. Такой поцелуй, от которого жар разливался по всему моему телу и заставлял пальцы ног поджиматься, ногти впиваться в кожу, а трусики таять. Это был такой поцелуй, о котором я думала, что Алекс
Гребаный Алекс.
Оторвав свои губы от губ Рафа, я подставила ему свою шею.
Мы не занимаемся любовью, придурок. Снимай штаны и трахни меня, или я найду кого-нибудь другого, кто это сделает.
Мое лицо было повернуто в сторону, но я все равно уловила вспышку гнева, промелькнувшую на его великолепном лице. Я понятия не имела, из-за чего он должен был быть расстроен. Разве это не было именно тем, чего хотели парни вроде него? Никаких обязательств, никакой эмоциональной привязанности, просто трахаться?
Прекрасно, отрезал он, снимая мои ноги с себя и двигаясь, чтобы встать.
Мое сердце упало, и на мгновение мне показалось, что он действительно уходит. Но когда он протянул руку через плечо и снял футболку плавным, очень отработанным движением, я издала небольшой вздох облегчения.
Святое вечно любящее дерьмо, такое тело должно быть незаконным.
Раф едва позволил мне мгновение любоваться его горячим, покрытым татуировками телом, прежде чем схватил меня за лодыжки и перевернул движением, которое кричало о тренировке по борьбе. Мои покрытые синяками мышцы запротестовали против резкого движения, но я только застонала от предвкушения.
Это то, чего ты хочешь, Золушка? Голос Рафа был глубоким и хриплым. Грязным. Я уже была чертовски близка к тому, чтобы расплакаться. Характерный шорох ткани и щелчок молнии дразнили меня, и я
проклинала его за то, что он отказал мне взглянуть на его товар. Быстрый, безликий трах с ненавистью, чтобы стереть этого австралазийского мудака из твоей памяти? Его руки были на моей заднице, обжигающие, когда он поглаживал мою плоть и дразнил тонкое кружево моих стрингов.
Да, ответила я с хриплым стоном, подтягивая колени под себя и не оставляя никаких сомнений относительно того, чего я от него хотела.
От его низкого смешка у меня по спине пробежали мурашки, и я ничего не могла с собой поделать, я в отчаянии пошевелила задом. Не то чтобы он нуждался в поощрении. Когда он наклонился ближе, поглаживая рукой мою спину, чтобы запутаться в моей грязной, окровавленной косе, я почувствовала жар и твердость его собственного возбуждения напротив моей задницы.
Ты думаешь, что сможешь так легко стереть воспоминание о его прикосновении? Думаешь, если я трахну тебя достаточно сильно, ты забудешь, что позволила двуличному ублюдку-убийце осквернить свое тело? Его губы коснулись моего уха, когда он, блядь, прорычал мне эти слова. Его голос был сильно пропитан гневом, разочарованием и ненавистью. Но он также был пропитан желанием.
Не в силах сдержаться, я чуть повернула голову. Его хватка на моих волосах была такой крепкой, что я не смогла оглянуться на него полностью, но я надавила на нее достаточно сильно, чтобы моя кожа головы протестующе вскрикнула, и он смог уловить высокомерную ухмылку на моих губах.
Только если ты сделаешь это правильно, малыш-Ангелок.
Звук, который он издал, едва ли был даже человеческим. Он сорвался, и ответственность за это лежала исключительно на мне.
Черт возьми, это было так приятно.
Раф не терял времени на прелюдию. Весь наш язвительный, воинственный обмен репликами был лучшим видом прелюдии для нас обоих, на самом деле. Острая боль в бедрах предупредила меня о кончине именно этих стрингов, и прежде чем я смогла даже вздохнуть от удивления, он был полностью во мне.
О, черт, простонала я, тяжело дыша, когда моя киска растянулась от внезапного вторжения. Вежливым поступком с его стороны было бы остановиться на мгновение, дать мне немного привыкнуть, но это был Раф. Мы едва терпели друг друга, мы определенно друг другу не нравились, и нам было наплевать на то, чтобы быть вежливыми друг с другом.
Он начал двигаться почти мгновенно, трахая меня достаточно сильно, чтобы я ничего не могла сделать, кроме как держаться и наслаждаться поездкой. Мои кулаки вцепились в постельное белье, дыхание стало прерывистым, и все мое тело завибрировало от восхитительной смеси крайнего удовольствия и боли.