На данный момент.
Раф повел меня прочь от столовой и основной части Арбона, ведя по извилистой тропинке, по которой было почти так же трудно идти, как по секретным проходам, которые вели к боям. Часть меня хотела спросить, куда мы направляемся, но другой, большей части, действительно было все равно.
В ловушке. Я снова оказалась в гребаной ловушке.
Как это произошло? Как это могло произойти?
Перестань думать, резко сказал Раф. Оставь это на пять минут.
Я хотела. Я хотела бросить все, включая эту гребаную школу, но я боялась, что для этого было слишком поздно. По словам Алекса, я была в ситуации жизни и смерти, и если
бы я не выбрала его, я выбрала бы смерть.
Раф снова зарычал, и его губы врезались в мои. Моя изрезанная спина врезалась в ближайшую стену. Мне было все равно. Я приветствовала боль, потому что впервые с тех пор, как я узнала не считая последнего раза, когда Раф прикасался ко мне, я наконец погрузилась в блаженную мысленную тишину.
Он что-то сделал с моим телом. Он отключил мои чувства. И он стер Алекса.
Когда он отстранился, он покачал мне головой.
Продолжай в том же духе.
Он быстро повернулся, и я заморгала, не уверенная, что, черт возьми, только что произошло. Раф собирался свести меня с ума.
Если бы Алекс не добрался туда первым.
В конце концов, когда мы, должно быть, были за много миль от основной части школы, Раф открыл дверь. Она была частично скрыта, совершенно неописуемая, и я бы вообще ее не заметила, пока Раф не открыл ее и не шагнул внутрь. Я последовала за ним к единственной шаткой лестнице, сделанной из дерева, древнего на вид дерева, которое, как я боялась, прогнется под его гигантским весом. Но оно этого не сделало, очевидно, оказавшись крепче, чем выглядело.
Мой взгляд был практически прикован к его заднице, когда он поднимался впереди меня, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы удержать влагу во рту. Я имею в виду, меня всегда привлекал грубый трах, но теперь это была почти осязаемая вещь, вкус которой я ощущала в воздухе.
И ощущала в моем влагалище. Теперь эта сучка знала его близко и хотела большего.
Ты ведешь меня сюда, чтобы сбить с толку? Я наполовину пошутила, когда лестница поднималась все выше и выше. Я еще нигде здесь не была на втором этаже, так что это явно была одна из башен, которые я видела, когда меня впервые привезли в школу.
Не искушай меня, пробормотал он.
После этого я заткнулась, наслаждаясь жжением своих бедер, пока мы продолжали подъем. Я слишком часто пренебрегала тренировками с тех пор, как приехала сюда, и моя физическая форма страдала. Мне нужно было вернуться к этому по крайней мере, снова начать бегать трусцой.
Лестница выровнялась, и мы вошли в комнату. Хотя это была одноместная комната, она была большой и скудной. Там были два дивана, маленький холодильник, стильный ковер цвета яичной скорлупы, незажженный камин и самый невероятный вид, который я когда-либо видела. В моей жизни.
Окна занимали всю одну сторону, и она выходила на то, что выглядело как живописная швейцарская открытка с заснеженными горами, деревьями и природой, насколько я могла видеть.
Это мое место. Если ты придешь сюда без меня, я надеру тебе задницу, сказал Раф, скрещивая руки. Но ты выглядела так, как будто тебе нужна была минутка.
Я ненавидела то, что он видел тот уязвимый момент с Алексом.
Да, что-то вроде этого, пробормотала я, прижимая руки к стеклу.
Раф молчал у меня за спиной, и по какой-то причине я не возражала против его присутствия там. Боль в моих плечах утихла, кровь больше не лилась, и на секунду я забыла, что стало причиной моей травмы в первую очередь.
Не часто мы с Рафом оставались наедине, когда ничто не отвлекало и вокруг нас царила почти успокаивающая тишина. За то время, что я знала его в последние месяцы, мы много ссорились, но я также заметила, как он мог просто существовать со своими собственными мыслями. Не нужно заполнять тишину.
Вот где мы были в этот момент. Существовали. Кто бы, блядь, мог подумать, что это когда-нибудь случится?
Расскажи мне свою историю, попросил он, и я почувствовала себя почти оскорбленной тем, что он нарушил наше молчание.
Хотя я не была удивлена вопросом. Я чувствовала то же самое по отношению к нему. Падший Ангел очаровал меня, и никто не мог так сражаться без долгой тренировки. Я тоже хотела узнать его историю, но, как всегда, Раф хотел, чтобы я рассказала первой.
На этот раз я бы так и сделала он поймал меня в уязвимом положении.
Это была моя третья приемная семья, тихо сказала я, не глядя на него, потому что иначе я бы не прочитала эту историю. Мне было восемь, я думаю или, может быть, немного старше. Это не было похоже ни на один из моих дней рождения. Я более или менее угадывала свой возраст большую часть своей жизни. Издевательский смех покинул меня, но на самом деле это больше не причиняло боли. В тот день, когда меня забрали под опеку, мне присвоили новую дату рождения, по которой мне теперь перевалило за восемнадцать. Этого было достаточно.
Когда я впервые увидела их, я подумала, что они самые красивые люди в мире. Мой социальный работник назвал их всеамериканцами. Настоящая Божья пара. Еще один натянутый смех. Ты знаешь этот тип: оба блондины, загорелые, с улыбающимися голубыми глазами и губами.