Двадцать пять минут спустя помощник канцлера отыскал Пожизненного Руководителя Саксонских Лордов, который спал на голом матрасе в пустующем доме.
Пожизненный Руководитель, вступивший в должность меньше двенадцати часов назад, сразу после неожиданной кончины на школьном дворе предыдущего Пожизненного Руководителя, знал, что делать. Он встал с матраса, стряхнул с одежды все, что по ней ползало, и вышел на улицу На Уолтон-авеню, он добыл десять центов у первого встречного пожилого негра, тридцать семь лет прослужившего ночным сторожем и в данный момент возвращавшегося домой с работы.
Монетка была нужна
Пожизненному Руководителю для того, чтобы позвонить в Гарлем.
Да пребудет с вами милость Господня, ответила трубка.
Ага, согласился Пожизненный Руководитель. Я узнал где.
А! обрадовался преподобный Джосайя Уодсон. И где?
В отеле «Плаза», в центре.
Отлично, сказал Уодсон. Ты знаешь, что делать.
Знаю.
Хорошо. Возьми с собой лучших людей.
Все мои люди лучшие люди. Нет только Бо-Бо Пикенса. Он все еще в Ньюарке.
Не перепутай ничего, напутствовал его Уодсон.
Не-а. Не перепутаю.
Пожизненный Руководитель Саксонских Лордов повесил трубку телефона-автомата в маленькой кондитерской. А потом поскольку был Пожизненным Руководителем, а руководители должны показывать свою власть вырвал трубку вместе со шнуром из корпуса телефона.
Посмеиваясь, он вышел из лавки и направился собирать команду из своих самых-самых лучших людей.
Глава 10
Назад в гостиницу.
Чо-ррт! Чего ты меня не отпустишь?
Я решаю, убить тебя или нет.
Это нечестно. Я тебе ничего не делать.
Тайрон, само твое существование на этой земле меня оскорбляет. А теперь заткнись. Я хочу кое-что обдумать.
Черт, это глупо.
Что глупо?
Хотеть думать. Никто не хочет. Просто думают и все. Сами собой.
Закройся, пока я тебя не закрыл.
Тайрон закрылся и забился подальше в угол заднего сиденья такси.
В то время, когда такси направлялось в сторону Манхэттена, четверо чернокожих молодых людей шли по коридору шестнадцатого этажа отеля «Плаза», к номеру, где, как сообщил им брат по крови мальчик-рассыльный, остановились белый и старик-азиат.
Тайрон сидел спокойно целую минуту, потом не выдержал.
Мне там не нравится, сообщил он.
Почему?
Кровать, она жесткая.
Какая кровать?
Большая белая кровать без матраса. Жесткая, и спина болит, и вообще.
Кровать? удивился Римо.
Ага. Ой, черт.
Большая жесткая белая кровать?
Ага.
Большая жесткая белая кровать, которая загибается вверх по краям? уточнил Римо.
Ага. Она.
Это ванна, губошлеп. Закройся.
В то время как Римо и Тайрон обсуждали новейшие достижения в области оборудования ванных помещений, Пожизненный Руководитель Саксонских Лордов взялся за ручку двери номера 1621 в «Плазе», легонько повернул ее и обнаружил, что дверь не заперта. Торжествуя, он улыбнулся жемчужной улыбкой трем своим спутникам, которые ответили ему ухмылками и поглаживанием своих медных кастетов и налитых свинцом дубинок.
Такси проскакало по ухабистому мосту на Виллис-авеню и въехало в северную часть Манхэттена. Трясясь в такт толчкам и прыжкам машины по разбитой мостовой, Римо размышлял о том, осталось ли в Америке хоть что-то, что функционирует нормально.
Дорогу, по которой они ехали, казалось, не ремонтировали со дня постройки. Мост выглядел так, словно его никогда не красили. Шкалы никого ничему не учили, а полиция не обеспечивала соблюдения законов.
Он выглянул в окно по обеим сторонам дороги стояли ровные вереницы зданий дома-трущобы без лифтов, фабрики, мастерские. Все обращалось в прах и тлен.
Ничто в Америке больше не функционировало нормально.
Войдите и закройте дверь, произнес Чиун, не оборачиваясь. Добро пожаловать в нашу обитель. Голос его звучал мягко и приветливо.
Пожизненный Руководитель знаком велел сподвижникам войти внутрь, закрыл дверь и с улыбкой указал глазами на старика. Это будет несложно. Лакомый кусочек, этот косоглазый придурок. Просто конфетка.
сформулировать какое-то предложение Но мозг Римо напряженно работал. Он почти пришел к важной мысли и не хотел, чтобы Тайрон ему мешал. Поэтому он прикрыл ладонью рот Тайрона и не стал убирать руку.
Всего несколько лет тому назад мэр-либерал, которого так любила городская пресса, покинул свой пост, и вскоре после этого одна из самых главных эстакад города рухнула. И хотя этот мэр, как утверждалось, истратил на ремонт автострады миллионы, никому не было предъявлено обвинение, никто не сел в тюрьму, никому, казалось, не было до этого никакого дела.
Спустя еще некоторое время выяснилось, что та же администрация урезала выплаты в пенсионный фонд, поскольку при расчете суммы средств, необходимых на социальные нужды, пользовалась данными начала века, когда средняя продолжительность жизни была на двенадцать лет меньше. И до этого никому не было дела.
В любом другом городе немедленно собралось бы Большое жюри, губернатор назначил бы расследование, мэрия создала бы специальную комиссию. Нью-Йорк просто зевнул и продолжал жить по-прежнему, а политические деятели даже попытались выдвинуть кандидатуру бывшего мэра, самого бездарного в длинной веренице бездарных мэров, на пост президента Соединенных Штатов.