Ты хочешь знать, кто я. А я хочу знать, кто ты, сказал Римо.
Эта тип плохо воспитан, заявил верзила.
Может быть, «воспитан»? спросил Римо.
Парень, похоже, имел в виду именно это.
Дай я его прикончу, прошептал сержант Плескофф.
Сержант, ты им не говорить, кто такие Саксонские Лорды? выкрикнул парень на неудобоваримом уличном наречии. Эй, с тобой косоглазый! На нашей улице нет фонарей. Это потому белые угнетатели делают жестокость нам людям Третьего мира. Я буду английский профессор, когда научусь читать. Начальник кат кар кафедры. Им нужно ниггеров. Это закон. Английская кафедра, самая здоровенная в мире. Черные сделали английский язык, белые украли. А ты, вонючка, проваливай!
Мне не совсем ясно, о чем ты говорил, но насчет вонючки я понял, сказал Римо, воткнул два пальца правой руки парню в пупок, нащупал позвоночный столб и переломил его.
Воздух со слабым свистом вырвался из пробитых легких. Темная фигура перегнулась пополам, косматая голова ткнулась прямо в ребристые резиновые подошвы новеньких кроссовок. С внутренней стороны ступни на кроссовках были маленькие красные звездочки. Если бы зрение высокого негра еще не отказало, то он мог бы рассмотреть прямо под этими звездочками надпись: «Сделано на Тайване».
Слух предводителя Лордов также больше не работал, и потому он не зафиксировал громко прозвучавший в прохладной предрассветной мгле стук падения на мостовую пистолета 45-го калибра. Пистолет выпал из его собственной правой руки.
Чего там? Чего случилось? раздались голоса юных Саксонских Лордов, увидевших, как от их лидера вдруг осталась только половина, а потом и она медленно упала вперед, так что, когда он окончательно упокоился на мостовой, ноги его аккуратно лежали поверх туловища.
Мертвый? простонал кто-то. Этот тип сделал жестокость нашему брату.
Убей его!
крикнул другой. Видал я таких! Белая вонючка и с ней сержант Плескофф. Эй, Плескофф, у тебя что в руках?
Не надо, прошептал Римо сержанту. Еще рано.
В банде было еще два пистолета калибром поменьше. Римо отобрал их у владельцев, прибегнув к довольно болезненным приемам. Когда четвертый член банды забился в конвульсиях, призывы к кровавой мести поутихли. А когда пятая копна в стиле «афро» соскочила с плеч, как взбесившаяся швабра на тугой пружине, настроение юнцов изменилось кардинальным образом.
Угрозы сменила покорность, поведение господина поведение раба, картинные наглые позы «нет, сэр», «да, сэр» и почесывание в голове. И вот они уже стоят, тихие и мирные в четыре утра, послушные и никого не трогают. Они только и ждут, чтобы показался какой-нибудь симпатичный белый старичок, и они бы ему помогли. Да с-сэр.
Выверните карманы и руки на забор! скомандовал сержант Плескофф, улыбаясь, в полном экстазе. Жаль, что я не захватил пар двадцать этих штучек. Таких, чтоб надеть им на запястья и запереть. Как их там называют?
Наручники, подсказал Римо.
Да, точно. Наручники, вспомнил Плескофф.
Римо задал вопрос о срытом до основания здании. Про здание никто ничего не знал. Тогда Римо сломал палец. И быстро выяснилось, что дом находился на территории Саксонских Лордов, что балда наведывалась к Мюллерам несколько раз, что мужчину зарезали, но никто из присутствующих не имел отношения к кровавому финалу миссис Мюллер. Боже правый, нет. Никто из них на такое не способен.
Что, другая банда? спросил Римо.
Нет, был ответ.
Римо сломал еще один палец.
Ну, так как? сказал он. Кто убил мистера Мюллера? Кто пришил старика?
Парни вполголоса посовещались, какого именно белого старика Римо имеет в виду.
Который плакал, кричал и умолял больше не бить? Этот белый старик? Или который напустил на ковер лужу крови?
Тот, что говорил с немецким акцентом, сказал Римо.
А, точно. Который говорила смешно, вспомнил один.
Насколько Римо смог себе уяснить, в том здании было два белых старика.
Первого Саксонские Лорды убили, потому что он не хотел им показать, где лежит шприц для инъекций инсулина. Второй, когда увидел, что они вот-вот вломятся в его квартиру, предпринял отчаянную попытку оказать сопротивление.
Один из парней широко ухмыльнулся, вспомнив, как семидесятилетний старик пытался драться с ними.
Ты был там? спросил Римо.
Ага. Вот забава была с этим стариком. Парень ухмыльнулся.
В следующий раз поищи для забавы кого-нибудь помоложе, сказал Римо и стер ухмылку, рассыпав ее по тротуару белым жемчугом зубов. Потом взял парня за затылок и пропустил его голову через сетку забора, как черную кочерыжку через овощерезку. Голова застряла. Тело задергалось на весу.
Забор содрогнулся, и таким образом на этом месте недалеко от пересечения 180-й улицы и Уолтон-авеню было установлено раз и навсегда, что над попытками белых стариков сохранить жизнь смеяться не рекомендуется.
А теперь попробуем еще раз. Кто убил миссис Мюллер?
Иди Амин, ответил один из юнцов.
Я, кажется, предупредил вас, чтобы вы воздержались от шуток, сказал Римо.
Не шучу. Иди Амин наш босс. Ты убивал его вон он. И он показал на мостовую, где тело вожака банды лежало в виде сложенного перочинного ножичка.