У меня нет с собой никаких вещей.
Гастон доставит вас в любое место, куда вы только захотите.
Она с наслаждением положила в рот последний кусочек хлеба.
Да, сэр. Я согласна.
«Гувернантка для отчаянного сорванца. Пусть так, и все же эта жизнь намного лучше той, которую я вела в последние месяцы», сказала про себя Беатрис, когда улыбающийся Камерон Гордон направил свое кресло к дверям.
Глава 4
Бывая в Крэнноке, Девлен всякий раз с удивлением думал о том, что многие поколения его предков жаждали обладать этим мрачным и угрюмым местом. Огромные пространства дикой, пустынной земли в окрестностях замка напоминали о тех временах, когда прародители Девлена красили лица в синий цвет и шли воевать против римлян. Как ни странно, Гордоны всегда враждовали между собой из-за Крэннока и вожделенных акров безлюдной земли, окружавшей замок. Лишь в последнее столетие их лютая вражда приняла цивилизованную форму. Гордоны примирились и сомкнули ряды, направив свой воинственный пыл на внешних врагов. И все же не так давно распря вспыхнула вновь, расколов младшее поколение семьи и заставив брата встать против брата.
Застывшему в оцепенении Крэннок-Каслу Девлен предпочитал оживленность Эдинбурга, Парижа или Лондона. Во всех грех городах у него имелись дома. Там он успешно вел свои дела и при желании находил себе развлечения, совсем непохожие на поездки в Крэннок.
До смерти дяди Девлен крайне редко бывал в Крэнноке. Ребенком он посетил замок лишь однажды, в возрасте десяти лет, перед тем как покинуть шотландский берег и отправиться учиться в Европу. Тогда дядя еще не вступил в брак. К явному удовольствию отца Девлена, он слыл убежденным холостяком. Камерон Гордон никак не мог предугадать, что десять лет спустя его брат удивит все семейство, женившись на юной французской графине, бесконечно влюбленной в своего уже немолодого супруга.
«Среди Гордонов всегда находились любители приключений, вспомнил Девлен слова дяди, сказанные в тот памятный день, почти двадцать лет назад. Как ты собираешься распорядиться своей жизнью, Девлен?»
«Я стану богатым человеком. У меня будут свои корабли, дома и торговые лавки. Я смогу купить все, что пожелаю, и никогда больше не пойду в школу, если не захочу».
«Надеюсь, так и будет, мальчик мой, рассмеялся тогда дядя. Клану Гордонов нужны богатые люди».
Девлену удалось обрести и богатство, и власть, хотя прежде ему все-таки пришлось поучиться в школе.
Так вы сделали предложение мисс Синклер? обратился Девлен к отцу. Интересно, согласилась ли она?
Да, я поговорил с ней. Рад признаться тебе, что она приняла наше маленькое предложение.
Не стоит включать меня в ваши хитроумные планы, отец. Чем меньше мне известно о ваших интригах, тем я счастливее.
Девлен повернулся к сервировочному столику и выбрал себе завтрак, затем подошел к обеденному столу и сел напротив отца.
Гордоны не отличались особой плодовитостью. Девлен рос единственным ребенком в семье, у его отца был всего один брат. Тот, в свою очередь, произвел на свет лишь одного отпрыска. Будь семейство более многочисленным, Гордоны не испытывали бы друг к другу такой лютой злобы.
Мисс Синклер знает
о покушениях на жизнь Роберта? Девлен впился глазами в лицо отца.
Камерон поморщился и презрительно махнул рукой.
Выдумки истеричного ребенка. Ты ведь знаешь, у Роберта слишком живое воображение. К тому же его преследуют ночные кошмары.
Меня бы тоже мучили кошмары, если бы я думал, что мой дядя собирается меня убить.
Если раньше отец и сын делали вид, что поглощены едой, то теперь всякое притворство было забыто. Мужчины пристально разглядывали друг друга, словно каждый оценивал силы противника. Их внешнее сходство бросалось в глаза, но за одинаковой внешностью скрывались совершенно различные характеры. Если Девлен не дал бы и ломаного гроша за то, чтобы стать герцогом, то его отец страстно жаждал заполучить этот титул. И все же способен ли отец в погоне за титулом причинить зло Роберту? Такая вероятность существовала. Девлен не мог сбросить ее со счетов, поэтому и прибыл сюда, хотя куда охотнее предпочел бы присутствовать при спуске на воду своего нового судна. Пожалуй, он даже согласился бы сопровождать Фелисию в Париж, лишь бы не оставаться с человеком, которого привык называть отцом. Даже теперь он считал его чужим.
Как ты можешь думать обо мне такое, сын мой?
Вы обращаетесь ко мне так, когда хотите обезоружить меня или привести в замешательство других, отец.
В довольной улыбке Камерона мелькнула издевка.
Что ж, о тебе я могу сказать то же самое. Я часто думал, что мы могли бы отбросить условности и просто звать друг друга по имени.
Хотите услышать, как я стал бы называть вас?
Камерон рассмеялся.
Разве я похож на дурака? Уверяю тебя, сын мой, насмешливо возразил он, намеренно выделяя слово «сын», если бы я захотел причинить зло мальчишке, его бы уже не было в живых. И некому было бы пожаловаться.
Ни одного свидетеля? Лишь испуганный маленький мальчик, который настойчиво шлет мне записки?
И как ему это только удается? Вот почему ты явился сюда так скоро после предыдущего визита?