Александр Сергеевич Пушкин Собрание сочинений в десяти томах Том 8. Автобиографическая и историческая проза
Дневники
большой грузинский нос, а партизан почти и вовсе был без носу. Давыдов является к Бенигсену: «Князь Багратион, говорит, прислал меня доложить вашему высокопревосходительству, что неприятель у нас на носу»
На каком носу, Денис Васильевич? отвечает генерал. Ежели на Вашем, так он уже близко, если же на носу князя Багратиона, то мы успеем еще отобедать
Жуковский дарит мне свои стихотворенья.
28 ноября.
Шишков и г-жа Бунина увенчали недавно князя Шаховского лавровым венком; на этот случай сочинили очень остроумную пиесу под названием «Венчанье Шутовского». (Гимн на голос: de Béchamel).
Вчера в торжественном венчанье
Творца затей
Мы зрели полное собранье
Беседы всей;
И все в один кричали строй:
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
Он злой Карамзина гонитель,
Гроза баллад;
В беседе добрый усыпитель,
Хлыстову брат.
И враг талантов записной!
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
Всей братьи дал свои он шубы,
И все дрожат!
Его величие не трубы
Свистки гласят.
Он мил и телом и душой!
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
И вот под сенью обветшалой
Старик седой!
Пред ним вязанки прозы вялой,
Псалтырь в десной.
Кругом поэтов бледный строй:
Хвала, хвала тебе, старик седой!
О дед седой! (bis)
И вдруг раздался за дверями
И скрып и вой
Идут сотрудники с гудками
И сам герой!
Поет он гимн венчальный свой,
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
«Я князь, поэт, директор, воин
Везде велик,
Венца лаврового достоин
Мой тучный лик.
Венчая, пойте всей толпой:
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
Писал я на друзей пасквили
И на отца;
Поэмы, тощи водевили
Им нет конца.
И воды я пишу водой.
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Тебе, герой,
Тебе, герой!
Еврей мой написал Дебору,
А я списал.
В моих твореньях много сору
Кто ж их читал?
Доволен, право, я собой.
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!»
Потом к Макару и Ежовой
Герой бежит.
«Вот орден мой венок лавровый,
Пусть буду бит,
Зато увенчан красотой!»
Хвала, хвала тебе, о Шутовской!
Хвала, герой!
Хвала, герой!
29 ноября.
Итак я счастлив был, итак я наслаждался,
Отрадой тихою, восторгом упивался
И где веселья быстрый день?
Промчался лётом сновиденья,
Увяла прелесть наслажденья,
И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!..
Я счастлив был!.. нет, я вчера не был счастлив; поутру я мучился ожиданьем, с неописанным волненьем стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу ее не видно было! Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, сладкая минута!..
Он пел любовь, но был печален глас,
Увы! он знал любви одну лишь муку!
Жуковский.
Как она мила была! как черное платье пристало к милой Бакуниной!
Но я не видел ее 18 часов ах! какое положенье, какая мука!
Но я был счастлив 5 минут
10 декабря.
Вчера написал я третью главу «Фатама, или Разума человеческого: Право естественное». Читал ее С. С. и вечером с товарищами тушил свечки и лампы в зале. Прекрасное занятие для философа! Поутру читал «Жизнь Вольтера».
Начал я комедию не знаю, кончу ли ее. Третьего дни хотел я начать ироическую поэму «Игорь и Ольга», а написал эпиграмму на Шаховского, Шихматова и Шишкова, вот она:
Угрюмых тройка есть певцов:
Шихматов, Шаховской, Шишков.
Уму есть тройка супостатов:
Шишков наш, Шаховской, Шихматов.
Но кто глупей из тройки злой?
Шишков, Шихматов, Шаховской!
Летом напишу я «Картину Царского Села».
1. Картина сада.
2. Дворец. День в Царском Селе.
3. Утреннее гулянье.
4. Полуденное гулянье.
5. Вечернее гулянье.
6. Жители Царского Села.
Вот главные предметы вседневных моих записок. Но это еще будущее.
Вчера не тушили свечек; зато пели куплеты на голос: «Бери себе повесу». Запишу, сколько могу упомнить: На Георгиевского
Предположив и дальше
На грацию намек.
Ну-с Августин бого́слов.
Профессор Бутервек.
Над печкою бого́слов,
А в печке Бутервек.
Потом Ниобы группа,
Кореджиев тьмо-свет,
Прелестна грациозность
И счастлив он, поэт.
Потише, животины!
Да долго ль, говорю?
Потише Бонгольм, Борнгольм
Еще раз повторю.
Какие ж вы ленивцы!
Ну, на кого напасть?
Да нуте-ка, Вольховский,
Вы ересь понесли.
А что читает Пушкин?
Подайте-ка сюды!
Ступай из класса с богом,
Назад не приходи.
А слышали ль вы новость?
Наш доктор стал ленив.
Драгуна посылает,
И граф послал драгуна,
Чтоб отпереть жену.
А Камараж взбесился.
Роспини обокрал;
А Фридебург свалился,
А граф захохотал.
Наш доктор хромоглазый
В банк выиграл вчера,
А следственно, гоняет
Он лошадей с утра.
Скашите мне шастицы,
Как напрымер: wenn so,
Je weniger und desto,
Die Sonne scheint also.
если так, чем меньше и тем Итак, солнце светит. (Немецк.)
На Гакена
Мольшать! я сам фидала,
Мольшать! я гуфернер!
Мольшать! ты сам софрала
Пошалуюсь теперь.
Матвеюшка! дай соли,
Нет моченьки, мой свет,
Служил я государю
Одиннадцать уж лет.
Bonjour, Messieurs, потише!
Поводьем не играй!
Уж я тебя потешу
A quand l'équitation.
Лишь для безумцев, Зульма,
Вино запрещено.
А Вильмушке, поэту, // или: А не даны поэту
Стихи писать грешно. // Ни гений, ни вино.