Де Роуэн, коротко представился он официальным тоном. Максимилиан де Роуэн.
Кэтрин чуть помедлила, прежде чем убрать руку.
Вы пытались укрыть меня от тех мужчин, так ведь?
Она успела заметить, как в его глазах промелькнуло неприкрытое изумление.
Да уж, вид они имели весьма отталкивающий, что и говорить, легко согласился он и нагнулся, чтобы поднять с земли ее книгу и свою трость.
Что вы, в самом деле, мистер де Роуэн! рассмеялась Кэтрин, принимая от него книгу. Я же не глупышка, право слово. Отчего вы не говорите, что произошло на самом деле?
Де Роуэн почувствовал, что ее настойчивость начинает выводить его из себя. Леди Кэтрин Вудвей имела касательство к его делам в такой же степени, в какой знание ее имени давало ему право на фамильярность. Однако как ее зовут, он уже узнал. Более того, узнал-то он гораздо больше, чем просто ее имя. Но, черт возьми, она кругом права. По отношению к ней он допустил вольности весьма отвратительного свойства. То, что она им не очень противилась, отнюдь не лишало ее права получить объяснения.
Я из полиции, решился он наконец ответить. Подобные типы не выносят, когда их разговоры о темных делишках долетают до чужих ушей. А чьи уши, им совершенно все равно.
Ах,
вот оно что! протянула леди Кэтрин и заметно побледнела. Кажется, начинаю понимать.
Де Роуэн покосился на книгу, которую она стиснула в руках. Увидев потрепанный экземпляр «Ораторского искусства для женщины», он протянул руку, тронул пальцем обложку и с искренним интересом спросил:
Вы поклонница Барболда?
Что? растерянно переспросила она. Да. То есть нет. Не знаю. Я ее взяла из библиотеки брата. Решила, что она сделает меня умнее.
Зачем? вопросительно приподнял бровь де Роуэн и снова взял ее под локоть, как бы собираясь увести от кустов. Вам правда нужно поумнеть?
Леди Кэтрин высвободила локоть и чуть раздраженно поджала губы.
Сэр, не пытайтесь поменять тему разговора. Расскажите мне о выслеживаемых вами людях. Их имена вам известны? Ведь вчера вы поджидали именно их; верно? Вот почему вы меня так настойчиво предостерегали. А сегодня по той же причине затащили в кусты и принялись целовать. Я угадала?
К своему несказанному удивлению, де Роуэн пребывал в несвойственном ему состоянии глубокой нерешительности. Эта женщина, в отличие от большинства англичанок, влекла к себе неожиданно теплой и неброской красотой. Ей удивительно шли и густые темно-каштановые волосы, и карие глаза, светившиеся живым умом. Высокие скулы подчеркивали изящество волевого подбородка. Решительная госпожа, подумал де Роуэн. Однако излишне крупный рот и полные губы, на которых, казалось, вот-вот заиграет добродушная улыбка, не позволяли назвать ее ослепительной красавицей. Но с другой стороны, де Роуэна никогда не привлекали утонченные манеры большинства жеманных светских дам.
Да, кивнул он. Причина именно в этом.
И единственная причина?
Единственная причина чего? раздраженно переспросил де Роуэн.
Того, что вы меня поцеловали, упорно гнула свое Кэтрин, вперив в него неумолимый взгляд.
Нельзя было, чтобы они увидели ваше лицо, резким тоном объяснил он, и меня они не должны были узнать все по той же причине.
Леди Кэтрин бросила на него исполненный скепсиса взгляд:
Отчего же вы выбрали такой способ, хотя выпутаться могли и иным путем?
Вместо ответа он решительно и немного бесцеремонно вновь подхватил ее под локоть и настойчиво потянул за собой. Какой оборот принимала их беседа, нравилось ему все меньше и меньше.
Мадам, я уже принес вам извинения за мое несуразное и непорядочное поведение, что вам еще?
В действительности вы еще ничего не сделали, возразила она и резко остановилась.
Он отпустил ее руку и с недоумевающим видом повернулся к ней лицом.
Вы до сих пор передо мной не извинились, охотно разъяснила она, и не подумав опустить глаза.
В таком случае я приношу вам свои глубочайшие извинения! с досадой буркнул де Роуэн. И скажите на милость, где ваша лошадь?
Вам не приходит в голову, что я могла прийти сюда пешком?
Вы всегда ездите верхом! не подумав, огрызнулся он в ответ.
В самом деле?
Леди Кэтрин окинула его на удивление долгим и внимательным взглядом, и де Роуэн потрясенно понял, что, несмотря на все раздражение, которое она у него вызывала, женщина все больше и больше нравилась ему. В ней чувствовалась сильная и одаренная натура, к тому же весьма здравомыслящая, подумал он. Он накинулся на нее с поцелуями, и, тем не менее, она каким-то образом поняла, что злых намерений он не держал. Любая другая на ее месте с визгом бросилась бы ломиться через кусты, лишь бы привлечь к себе внимание.
Но сейчас он невольно показал ей, что знает про нее несколько больше, чем следует знать случайно встретившемуся прохожему. Что она подумает, узнав, с каким трепетом, приходя в парк, он дожидался ее появления? А если она хотя бы на миг заподозрит, какие невообразимые мысли вертелись у него в голове всякий раз, когда он украдкой смотрел; как она верхом не спеша едет по парковым дорожкам? Тишина, что повисла между ними, все больше и больше затягивалась.