после того, как леди Сэндс начала распродавать свои драгоценности.
Кэтрин озадаченно нахмурилась.
Я не понимаю.
Кто бы ни украл сапфир Сэндсов, вор прекрасно знал, что сапфир единственный оставшийся у нее настоящий драгоценный камень, объяснил Макс. Кража вовсе не случайна. И ее не мог совершить твой брат.
Кэтрин с раскрытым ртом изумленно уставилась на Макса. Одна ее половина сгорала от желания узнать, зачем он выяснял дату возвращения Бентли из Индии, но вторая половина до смерти боялась этого. Макс снова уставился на одеяло.
Все недели я мучился, пытаясь вспомнить что-то важное в отношении твоего брата, негромко сказал он. Похоже, мне нужно было хорошенько врезать по голове, чтобы я, наконец, вспомнил. Он с видимым облегчением вздохнул и поднял глаза. Так что, скорее всего я должен ему и тебе принести свои извинения.
Кэтрин в волнении принялась разглаживать складки на юбке.
Извинение принимается, быстро ответила она. Значит, с перемирием мы договорились. Но предложение помощи остается в силе.
Значит, перемирие, хмуро проговорил он и бросил на нее испытующий взгляд. Но никакой помощи, Кэтрин.
у Кэтрин от неожиданности округлились глаза.
Каков негодяй! вскричала она, вскакивая на ноги, как если бы под ней загорелась кровать. Самодовольный пес! Исхитрился пролезть ко мне в постель, а теперь имеет наглость ...
Что?! Я исхитрился пролезть к тебе в постель?! перебил ее Макс, вновь пытаясь сесть. Мне отчего-то припоминается, что я туда попал по приглашению.
... и теперь после всего имеешь наглость считать, что ты мне по-прежнему нужен?
С неожиданной для избитого человека стремительностью и силой Макс сумел сесть и, схватив Кэтрин за запястье, рванул ее к себе так, что она повалилась на него и оказалась нос к носу с больным.
Вот как я тебе нужен! прорычал он, хотя в глазах прыгал и скакал сдерживаемый смех. О да, Кэтрин, я тебе нужен, иначе ты бы сюда не прибежала. Женщине не требуются неимоверные усилия, чтобы перелезть через забор к мужчине ...
Да как ты смеешь! вскрикнула она и яростно задергала рукой, стараясь освободиться от его хватки.
Макс осуждающе посмотрел на нее.
Кэтрин, твое прелестное заднее место испачкано травой.
Скажите, какой сыщик! Она почувствовала, что щекам ее стало жарко. Между прочим, это вовсе не трава, а пионы! Но я ничего другого не могу вам, сэр, предложить, кроме как свою помощь. Мне хотелось просмотреть письма и дневники Джулии. Я подумала, что ты вряд ли мне откажешь, после ... ну, после того как ты обвинил моего собственного брата.
Макс изучающе вгляделся ей в лицо, затем взгляд его скользнул по ее шее, еще ниже.
Я их все уже просмотрел, и не один раз, сообщил он отчего-то охрипшим голосом. Ничего достойного внимания там нет.
Должно быть, сотрясение мозга оказалось не очень серьезным, потому·что Кэтрин увидела, как во взгляде Макса все отчетливее проступает желание.
Тогда ты не будешь возражать, если я их полистаю? еле слышно прошептала она. Я могу тихонько посидеть на другой стороне твоей кровати. В конце концов, ты другой половиной не пользуешься.
Глаза Макса блеснули, и он крепче сжал руку Кэтрин.
Значит, не пользуюсь? переспросил Макс. Большая глупость с моей стороны.
Его слова прозвучали как повторное приглашение. Кэтрин порывисто сбросила туфли, приподняла юбки, с осторожностью залезла на матрас и уселась у него в ногах. Она взглянула на его лицо, и дыхание у нее перехватило, когда она неожиданно для себя почувствовала через одеяло силу его желания.
Я думала, что тебя совсем вывели из строя, негромко заметила она.
Макс отпустил ее руку, положил свои широкие ладони ей на бедра и медленно начал вести их вверх по гладкому шелку ее чулок, потихоньку приподнимая ей юбку.
А я думал, дрогнувшим голосом ответил он, что больше тебе не нужен.
Кэтрин попыталась припомнить, чем она, собственно говоря, собиралась сейчас заняться.
Так мне нужно посмотреть письма Джулии, напомнила она вновь. Макс, ты разрешаешь?
Да, возьми их, Кэтрин, хрипло разрешил он и принялся поглаживать нежную кожу над ее подвязками, но чуть позже, хорошо?
Она блаженно наслаждалась его настроением.
Господи, как хорошо! Она и не представляла, как отчаянно ей не хватало Макса. Как страшилась потерять его навсегда. Возможно, он ей до конца и не доверяет, вернее боится вообще кому-либо доверять. Но в душе она его понимала и принимала таким, какой он есть.
Пришла она сюда сердитая и возмущенная. Но увидела его на кровати, где они совсем недавно любили
друг друга, такого беспомощного, такого обессиленного, с лицом землистого цвета и ужаснулась до глубины души. Она любила его. Любила без памяти. И прошлой ночью у него вырвался такой всплеск чувств и тоски, искаженной гримасой мучительной душевной боли, что Кэтрин поняла Макс к ней относится гораздо серьезнее, чем она могла предполагать.
У Кэтрин возникло странное ощущение, что ей, наконец, удалось уцепиться за настоящую жизнь, и выпускать ее из рук она не собиралась. Она смотрела и смотрела на Макса долгим и исполненным нежности взглядом. Когда он схватил ее за руку, одеяло сползло вниз, открыв скульптурные грудные мышцы. Он был великолепен, но любила она его отнюдь не за его красоту, хотя выглядел он сейчас грубым и устрашающим типом. Она еще раз всмотрелась в его лицо, испещренное ссадинами, со здоровенным синяком на левой скуле, но неодолимо соблазнительное.