Как долго она там? он зарычал, сглатывая желчь и борясь с позывом к рвоте. Уже темнеет она не должна быть там одна.
Патрик поднял руки.
Она была там какое-то время, но я уверен, что с ней все будет в порядке, Лиам. Черт возьми, эта женщина не отходила от твоей постели с тех пор, как ты был ранен. Ей нужен был воздух.
Сердце Лиама переполнилось чувствами. Эмма заботилась о нем?
Я пойду к ней, настаивал он.
Ты слаб. Позволь мне. Я приведу ее обратно.
Лиам покачал головой.
Со мной все будет в порядке.
Перестань быть таким чертовски упрямым, огрызнулся Патрик. Ты, черт возьми, чуть не умер, сынок! Рана была не такой уж серьезной, но ты чуть не истек кровью, и твоя температура только сейчас спадает. Бедняжка Эмма ухаживала за тобой несколько дней. Пыталась сбить твой жар и охладить твое тело
Образ изящных рук Эммы, поглаживающих его обнаженное тело, промелькнул в голове Лиама. Он почувствовал, как его кровь забурлила сильнее, когда он представил, как она прикусывает свою полную нижнюю губу, прикасаясь к нему. Патрик прочистил горло, быстро повернулся, и его тихий смешок наполнил комнату.
Да, ты на пути к выздоровлению, верно.
Лиам опустил взгляд и почувствовал, как вспыхнуло его лицо, когда он понял, что его отец, должно быть, увидел доказательство того, куда завели его мысли. Патрик направился к входной двери.
Я только проверю, как там лошади, и оставлю вас наедине ненадолго но, сынок? Тебе, возможно, захочется что-нибудь надеть, прежде чем отправляться к своей жене.
Его плечи поднялись и опустились, пожимая плечами.
С другой стороны, может быть, и нет.
Когда Лиам остался один, он вышел, одеваясь так быстро, как только мог. Повязка на его плече, а также боль и стеснение в этих мышцах сковывали его движения и усложняли задачу.
Лиам был слаб, он был голоден, ему было больно, он чувствовал усталость и дрожь. Но он должен был найти Эмму. Он должен был поговорить с ней. Лиам вышел через заднюю дверь и окинул взглядом долину. В сумерках Эммы не было видно. Лиам внимательно прислушался и услышал приглушенный звук, что-то очень похожее на всхлип, донесшийся со стороны реки. Не теряя времени, Лиам позволил ногам быстро нести его на звук.
Он нашел Эмму, свернувшуюся калачиком под деревом, уткнувшуюся лицом в юбки и рыдающую в них. Лиам подошел ближе, но было ясно, что Эмма его не слышит. От ее слез у него защемило сердце. Это было новое чувство чувствовать, как чужая боль причиняет ему боль, и оставлять его желать только одного исправить то, что причиняло ей боль.
Эмма?
Она вскинула голову, и синие, опухшие от слез глаза потрясенно уставились на него.
Лиам? хрипло прошептала она.
Эмма вскочила на ноги, и Лиам нежно протянул руку, вытирая слезы с ее мокрых щек.
Почему ты плачешь? Тебе никогда не следует плакать, Эмма. Твоя улыбка слишком хороша.
Щеки Эммы покраснели, и она прикусила полную нижнюю губу.
Я думала, ты умрешь.
Лиам покачал головой.
Нет, еще нет. Я просто вздремнул.
Эмма кивнула и заправила свои растрепанные волосы за ухо. Она двинулась вперед, а затем быстро остановилась. Лиам нахмурился. Он хотел заключить ее в свои объятия. Вместо того, чтобы что-то сказать, Лиам просто раскинул руки и наклонил голову. Эмма бросилась вперед. Ее руки сжались в кулаки, когда они вцепились в его рубашку, и она заплакала, уткнувшись ему в грудь. Лиам обхватил ее руками и зарылся лицом в ее темные волосы.
Прости меня, Эмма.
Мне тоже жаль, послышался ее приглушенный ответ.
Лиам поцеловал ее в макушку.
Мы можем притвориться, что того дня никогда не было?
Эмма кивнула.
Да. Я была глупой, подлой, жестокой и
Лиам отстранился и взял ее пальцем за подбородок, чтобы поднять ее взгляд и встретиться с ним.
Мы оба были глупыми, подлыми и жестокими. Вот почему мы собираемся забыть тот день. Я я люблю тебя.
У Эммы отвисла челюсть.
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами. Лиам неловко заерзал. Должен ли он был это сказать? Лиам был человеком, который старался всегда говорить правду. И правда заключалась в том, что он любил Эмму. Он чуть не умер, так и не сказав ей этой правды, и он хотел убедиться, что она знает.
Он потер шею. Эмма протянула дрожащую руку и коснулась его подбородка, заставив Лиама наклониться навстречу ее прикосновению.
Я тоже люблю тебя, Лиам. Я не думала, что когда-нибудь смогу сказать тебе это.
Я знаю, что то, как мы стали мужем и женой, вероятно, было не тем, о чем ты мечтал, но
Ты спас мне жизнь, Лиам, перебила Эмма. И я боялась быть женой боялась быть женой, которой моя мать была моему отцу. Но мы не будем такими, как они.
Нет, быстро согласился Лиам. Он поцеловал ее в лоб. Я бы никогда не причинил тебе боль, Эмма. Мы не будем ими. И мы не будем моими родителями. Мы будем самими собой.
Лиам слегка покачнулся, когда перед его глазами все поплыло. Возможно, он был не так силен, как ему казалось. Было ясно, что ему скоро придется лечь, иначе он упадет. Эмма, должно быть, заметила его слабость, поскольку краска отхлынула от его лица.
Давай, Лиам. Тебе не следует напрягаться. Давай пойдем обратно в постель.
Продвигалось возвращение медленно, и Лиам знал, что навалился на нее гораздо большим весом, чем следовало, но в конце концов они вернулись в хижину. Лиам чувствовал себя ребенком, когда Эмма укладывала его в постель, но он не остановил ее. В каком-то смысле было приятно, когда о тебе заботились. Лиам не знал ничего подобного с тех пор, как был маленьким ребенком.